Мы оба прекрасно знаем, что значит развивать только ту версию, которую хочется.Сюзан откусила еще один крошечный кусочек пирога и запила глотком кофейного напитка.— В нашей работе постоянно сталкиваешься с нетипичными людьми, — продолжала она. — Некоторые из них испытывают постоянный страх. Если это дело рук именно такого человека, то, совершая преступления, он ненадолго избавляется от этого страха.— Знаю, — кивнул я.— Ну да, — Сюзан взяла меня за руку. — Конечно, ты все это знаешь.Я расправился с пирогом. Во рту все еще оставался приятный вкус вишни. Я допил кофе.— Ниточка доверия между врачом и пациентом — это фундамент всего лечения. И я не могу, даже вместе с тобой, подозревать и следить за одним из своих больных.— Но если один из них Красная Роза, то рискуешь не только ты, — напомнил я.— Да я не уверена, что вообще рискую, — возразила Сюзан. — Вряд ли он вдруг изменит своей манере и ни с того ни с сего переключится на белого психотерапевта.— Вовсе не вдруг. Само проявление может показаться внезапным, внутренне же он может идти к этому целый год.Сюзан пожала плечами.— К тому же, — продолжал я, — ты сама объясняла мне, что у таких людей, как Красная Роза, своя система символов. И ты можешь прекрасно вписываться в его схему, так же, как и все эти негритянки.— Возможно, — согласилась Сюзан. — Но все равно маловероятно, что такой убийца еще и ходит на лечение. Люди идут к врачу, когда их внутренние противоречивые потребности становятся просто нестерпимыми, когда они в буквальном смысле раздирают человека на куски.— А может, лечение как раз и является частью его потребностей, — предположил я. — Может, ему нужна возможность поговорить об этом.— Но он ведь не говорит. У меня нет ни одного пациента, который рассказывал бы мне об убийствах.— Он может говорить о них такими сложными символами, что ты и не поймешь ничего. Разве пациент не может просто задурить тебе голову?— Конечно, может, — кивнула Сюзан. — Но это не в интересах пациента.— Вообще-то он заинтересован в том, чтобы его поймали. Письмо Квирку, кассета мне.— Пленка тебе может означать совсем не то, что письмо Квирку, — возразила Сюзан.— Согласен. Но тогда еще более вероятно, что он как-то связан с тобой. Ревность или что-нибудь в этом роде.Сюзан уклончиво промолчала.— Джек, — окликнул я бармена. — Сделай мне еще кофе.— Кофе делает Тед, — ответил Джек. — Я делаю тоник с сельдереем.Тед приготовил кофе и поставил чашку на стол.— Собираетесь остаться у нас на ночь? — спросил он с улыбочкой.— Спасибо за приглашение, — проворчал я и, добавив в кофе немного сливок, положил два кусочка сахара. У меня своя теория насчет того, как избавляться от кофеина.Тед вернулся за стойку.— А эта красная роза у тебя в доме? — снова обратился я к Сюзан. — Из-за нее он чуть не попался.— Если это был он, — заметила она.— Этот приход к тебе может быть частью желания быть пойманным.— Или замеченным.— И, может, если он окажется на грани того, что его поймают или увидят, ему захочется убить тебя, чтобы спасти свою шкуру.Сюзан перевела взгляд на висящие на стенах картины.— Это единственный ресторанчик такого типа, где стены украшают произведения искусства, — заметила она.Я промолчал.— Да, такое вполне возможно, — согласилась Сюзан, прямо взглянув мне в глаза. Во взгляде чувствовалась твердость. — Но я не могу действовать, опираясь только на предположения. Мне нужно больше, чем просто догадки.Подперев руками подбородок, я молча смотрел на нее. Молодой философ Зигмунд Спенсер.— Я, конечно, буду держать в ящике стола пистолет, — продолжала Сюзан. — А ночью буду класть его на ночной столик рядом с кроватью... И, если понадобится, пущу его в ход.— Хорошо, — кивнул я. — Я знаю, что ты так и сделаешь. А я пока попытаюсь выяснить, кто из твоих пациентов убийца. Я не буду рассказывать тебе, каким образом я собираюсь это сделать, потому что не знаю, какие действия ты считаешь компрометирующими твою работу, а какие — нет.Сюзан засмеялась. Но в смехе не чувствовалось радости.— Трудно сказать, останемся ли мы в этом деле союзниками или станем врагами, — сказала она.— Мы союзники во всем, глупышка, — улыбнулся я. — Просто у нас это немного не так, как у других.— Ну что ж, хоть это радует, — вздохнула Сюзан и, взяв со стола чашку, залпом допила свой уже совсем остывший напиток. Глава 13 Я сидел на кухне у Сюзан и заканчивал завтрак. Зазвонил телефон. Это оказался Квирк.— Уошборн раскололся, — сообщил он.— Не удивительно, — ответил я.— Раскололся, что он — убийца Красная Роза.Я на минуту замолчал.— Вот-вот, и я точно так же, — вздохнул Квирк.— Чушь какая-то, — проговорил я.— Я, конечно, предполагал, что это он убил свою жену. Но не больше.— А что думает руководство?— Руководство так счастливо, что удалось хоть кого-то арестовать, что, наверное, поведет нас всех в ресторан, когда передадут дело в суд.— А как насчет того типа, который принес Сюзан красную розу? — спросил я.— Это никому не нужно, — вздохнул Квирк. — Никто и слушать не хочет. Ты сейчас один?— Пока да. Но где-то в десять придет Хоук.— Подъедь тогда ко мне.Я сложил посуду в посудомоечную машину, вытер стол и, усевшись на диван, раскрыл «Глоб». Там еще не было ни слова по этому поводу. Ничего, скоро появится. Хотя первыми, наверное, начнут трубить телевизионщики. Но новость быстро распространится по всему городу.Хоук явился ровно в 9.59. Он всегда приходил точно. И вообще, всегда делал то, что обещал. На плече висела спортивная сумка.— Полиция получила признание, — сообщил я. Хоук прошел на кухню и опустил сумку на стойку.— Квирк верит? — спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45