— Они думают, что нас «джикеи» похитили!— Не болтай ерунды! Сама ведь знаешь, что они имеют индикаторы. И после того как вы исчезли с «Торро д'Антильяс», они четко знали, где вас искать. Только чуть-чуть опоздали. «Джикеи» затопили их катер на подходе к Роса-Негро. Ну, а уж когда ты занялась бардаком с этой шлюхой…Тут Чудо-юдо добавил ряд выражений, характерных не для кагэбэшных, а вэдэвэшных генералов.— Димуля, слава Богу, бдительность проявил, — похвалил меня отец, отматерившись. — Если бы не он, «джикеи» уже к сегодняшнему утру все из вас вытащили бы.— Не вытащили бы, — самоуверенно вякнула Хрюшка. — Не разобрались бы.— Самое глупое, — Чудо-юдо посмотрел на Хавронью скорее с жалостью, чем с неприязнью, — это считать, что ты изобрела некий шифр, не поддающийся расшифровке. Да, «койотам», конечно, или французам твои задумки могут быть не по зубам. Марселе все это вообще по фигу, ей просто мужик нужен. Умберто вас просто угробил бы от души, чтобы все разом похоронить. Но он сейчас серьезно завяз и немного выбился из ритма. Иначе бы и для «джикеев» ничего не светило. Успел бы раньше всех, тем более что у него задача элементарная — шлепнуть вас по-быстрому и уйти. У «джикеев» сейчас появился новый суперкомпьютер с колоссальным быстродействием. Ему все твои кодировки, Елена, семечки, если не сказать грубее. Они за двадцать минут достали бы Димкины коды из твоей памяти, а еще через пару часов вынули бы все, что им надо, из его башки. После этого вас, как отработанный материал, можно было утилизировать без всякого сожаления. Понятно? Если бы Димочка не перестрелял их, как цыплят, на Роса-Негро, то от вас бы к утру и порошинки не осталось.— Значит, ты принимал информацию с моей схемы? — спросил я, хотя и так знал, что по другим каналам Чудо-юдо не сумел бы узнать обо всем так быстро.— Почему же ты на меня с помощью РНС не воздействовал? Тогда бы мы на Гран-Кальмаро спокойно поехали сдаваться Кубику. И не было бы всей этой возни с самолетами и вертолетами.— Пробовал. А команды не проходят, — сказал Чудо-юдо. — Возможно, из-за Сорокина. Когда он, сукин сын, заставил тебя выпрыгнуть и Ленку утащить, то мог в приемном блоке какую-то гадость посадить. Возможно, некую вирусоподобную программу. То есть команда схемой принимается, но в мозг не поступает. Наверно, есть возможность от нее избавиться, но дистанционно это мне не удалось.— Но тогда, наверно, Сарториус мог бы мне команды подавать. Он-то уж наверняка знал, что там мне подсадил.— Ты посмотри вот на эту рожицу, — Чудо-юдо ткнул пальцем в Ленку, — и догадайся с трех раз, отчего она глазки опустила. Должно быть, там и ее программка сидит.— Сидит, — сказала Ленка. — Она начисто исключает возможность дистанционного управления. Только я ее инсталлировала немного не так, как следовало, и программа пропустила тот блок команд, который пришел от Сарториуса, по поводу прыжка. Она их восприняла как дополняющие файлы. Команда на прыжок прошла, а кодирующая программа как бы соединилась с моей. Так что никто теперь Димочкой в одиночку управлять не сможет. Разве мы с Сергеем Николаевичем объединимся…— Короче, — проворчал я, — наворотили у меня в башке черт-те чего и сами разобраться не можете. Вместо этого «маячок» надо было срочно заглушить. А то сейчас и сюда кто-нибудь проберется. Налетят, как мухи на дерьмо. Тут, между прочим. Ближний Восток. Палестинцы, афганцы, курды, «Моссад»…— Правильно мыслишь, — одобрил Чудо-юдо с некоторой иронией, — только извини, с «маячком» ничего поделать нельзя. Разве если схему изъять. А это намного сложнее, чем ее поставить. Это ведь не печатная плата какая-нибудь. Там молекулярные связи с твоим серым веществом образовались, это уже не клеточный уровень, а гораздо глубже. То, что ты на томограмме видел, можно сравнить с изображением города Москвы, сфотографированного обычной репортерской камерой из космоса. Причем даже не с борта станции «Мир», а с «Аполлона», вышедшего на окололунную орбиту. А для того чтобы можно было схему как следует разглядеть и понять, что она теперь собой представляет, нужна электронная микроскопия.— Не понял, — пробормотал я. — Что значит — теперь? Она что, изменяется как-то?— Вот именно. Во-первых, эту схему тебе поставил Сарториус. Он первый рискнул, добился успеха, но деталей операции нам не сообщил. Мы даже не можем достаточно точно определить химический состав коллоидного раствора, который был тебе введен. Соответственно не очень точно знаем все нюансы взаимодействия этой «капельки» со средой, а там происходят какие-то процессы— это несомненно. Даже если самого Сарториуса спросить, он наверняка не знает. Во-вторых, сделал он это уже тринадцать лет назад. Не знаю, были у него еще какие-то спецсубъекты, но сейчас твоя схема самая старая на земле. Условно говоря, она уже «вросла» в твой мозг, никаких явлений, указывающих на ее отторжение, нет. По крайней мере, нам так кажется.— Значит, вы еще и свойств ее толком не знаете? — зло пробормотал я.— В общих чертах знаем, — успокоил отец. — Принципиально мы знаем, какой химический состав должен иметь коллоидный раствор, понимаем кинетику реакций. Нам известно, в какой участок мозга он должен быть введен и по каким основным направлениям формируются связи полужидкого кристалла. Откуда идет перенос ионов, обеспечивающий энергетику, тоже знаем. Даже разность потенциалов на внутриклеточных мембранах. То есть знаем все, что дает возможность практически работать с этой микросхемой. Но если о тех схемах, которые мы сами поставили известным тебе девицам Зейнаб и Винь, наши знания приближаются к ста процентам, то о ваших с Танечкой — только к шестидесяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164