Тогда в ионосфере, практически в космосе, взорвали ядерную боеголовку. Одной из целей проекта было подавление радиолокационной сети русской противовоздушной обороны с помощью мощной магнитной бури. Но у кого-то из Пентагона возникло опасение, что русские могут применить точно такой же ход для подавления наших локаторов. И тогда нам предложили разработать систему мгновенного реагирования. То есть такую систему, которая будет приводить в боеготовность и запускать наши стратегические ракеты при обнаружении в околоземном пространстве мощных электромагнитных импульсов, сопутствующих ядерному взрыву. Нам было поручено разработать спутниковый датчик. Так вот когда мы начали над ним работать, то выяснилось, что очень сложно заставить его отличать естественные явления в магнитосфере от взрывных. Офицер, курировавший нашу программу, был простой парень, который считал, что выстрелить первым всегда полезно, даже если противник и не собирался в тебя стрелять. Мне долго пришлось убеждать и его, и других, что надо сделать датчик более селективным. В общем, это получилось, но могло бы и не получиться…— А ты помнишь, что стало решающим обстоятельством? — спросила Клара. — Эти часы на камине…— Да, пожалуй. Если бы ты настояла, и мы купили часы с рыцарями, с настоящей позолотой, то я бы не стал спорить с Таббертом. Потому что хотел бы одолжить у него пятьсот долларов, которых мне не хватало. Но ты отказалась приобретать эту дорогую безделушку, а я смог поговорить с Таббертом именно так, как следовало, и он меня понял. Его позиция по поводу конструкции датчика стала решающей. Мы разработали новый вариант, который не мог случайно объявить ядерную тревогу.— Точно, — воскликнул я, в тот раз у вас были часы с рыцарями!— Мне говорили, что это настоящие часы XVIII века, — вздохнула Клара. — Вообще-то мне их было очень жалко…— Выходит, что, купив эти часы, мы в том, параллельном, потоке времени сделали шаг к ядерной войне, — сказал Милтон Роджерс. — Невероятно, но факт!Тина Уильямс поежилась, будто ее окунули в холодную воду.— Это очень страшно. Значит, где-то там, в другом времени, мы уже все мертвы?Все погрустнели. А мне сразу припомнилось то, что было там. И стало почему-то очень холодно… Бой в неглиже Сон на сей раз прекратился как-то неторопливо, в режиме угасания. Я обнаружил, что холод ощущал уже наяву, так как стекло окна каюты было отодвинуто, и оттуда сифонил прохладный ветерок. За окном была темень, чуть подсвеченная судовыми огнями. Судно шло солидным ходом, против ветра, поэтому и дуло здорово. Кроме того, сбоку не было Хрюшки.Она, как выяснилось, далеко не ушла, просто бегала в туалет. Даже не одеваясь, голышом. Поеживаясь, подошла к окошку, задвинула стекло, а затем поспешила ко мне под бочок.— Не спишь, гнусный Волчище? Небось, поросятины захотелось? — прошептало ненасытное парнокопытное.Я отрицательно мотнул головой:— Нет, просто выспался. Слишком рано заснул, еще засветло. А сейчас сколько времени, кстати?— Пять минут второго, — зевнула Ленка, — самое оно: спать да спать. Или баловаться. Но ты, хоть и выспался, баловаться не настроен. Что делать будем?— Может, заснуть попробуем? — предложил я.— Пойдем, прогуляемся по палубе? Свежий воздух… Может, чувства пробудятся?— Ага, — с сомнением произнес я, — на холодке разогреюсь.— На вот халатик, — сказала Хрюшка. — Плавок и майки при таком теплом халате вполне достаточно.Действительно, халат оказался вполне надежной защитой от ветерка, поскольку был шелковый и на ватной подбивке. В Средней Азии в таких зимой ходят. Шлепанцы Ленка тоже дала теплые. Сама отважно нарядилась в махровый. Морская душа, черт побери!— А нам разрешат среди ночи по палубе гулять? — спросил я. — Хозяева в претензии не будут?— Ну, если ты соберешься спустить шлюпку, наверно, будут ругаться. Рассадят нас по разным каютам. Тебя, само собой, поселят в ту, где ты сидел до обеда. Если вздумаешь прыгать за борт, тоже рады не будут. Но ты же не идиот, я думаю.— Нет, конечно, меня в прошлый раз акулы почему-то не съели, но я как-то по новой им в пасть не собираюсь.Вышли в коридор, где горел дежурный свет. Там, конечно, обнаружился приятных размеров мальчик, у которого под мышкой висела открытая кобура с «береттой». Он, должно быть, не больно понимал, зачем его поставили на пост, и лениво позевывал, прогуливаясь по коридору. Когда мы появились в коридоре, боец подтянулся и, пропустив нас мимо себя, последовал за нами метрах в трех-четырех.Мне лично это было по фигу, а вот Ленка сказала:— Во обалдуи, сторожа приставили. Можно подумать, что мы вдвоем сиганем в море.— С парашютом же прыгнули… А тут и до воды лететь ближе, и падать мягче.Обняв Хрюшку за теплый бочок, я двинулся с ней поближе к вольному воздуху. Охранник последовал за нами, соблюдая дистанцию.— Как этот пароход называется, кстати? — спросил я, когда мы очутились на шлюпочной палубе и подошли к ограждению, чуть в стороне от шлюпбалок.— «Торро д'Антильяс», бывший «Хенераль Альберто Вердуго». Сухогруз. Приписан к Сан-Исидро, флаг хайдийский. Но зафрахтован Куракиным.— И что, он на сухогрузе тропические фрукты возит?— Ну, вообще-то на нем есть рефрижераторная установка, так что тонн триста фруктов он увезет за рейс. Но сам понимаешь, мне не больно про все эти дела докладывают. Он может и не одни фрукты возить.— А ты сама давно на нем катаешься?— Нет, конечно. Как только нашарили твою микросхему. Пока ты был коматозником, она не работала, а потом застучала вовсю.— Стало быть, теперь ее и все остальные слышать могут?— Да. Чудо-юдо, Сарториус и «джикеи» наверняка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164