Но они-то ни секунды не сомневались, что перед ними их родитель. Настоящий Браун (который не Атвуд), а через него и я, откуда-то знал, что примерно так ведут себя детеныши опоссума, которые ездят на своем папе и на чужом тоже.Облепившие меня со всех сторон поросюки и поросюшки визжали от восторга и чмокали, куда только доставали. Самые большие подсадили самых маленьких, средние сами вползли мне на руки и на шею.— Вы его задавите! — перепугалась Марсела. — Кэвин! Дороти! Вы же большие! Папа долго болел, разве вы не знаете? Он совсем слабенький! Энджел, не садись ему на шею! Ты весишь уже пятьдесят фунтов!Конечно, оттащить их сразу не удалось. Но благодаря командам Марселы я кое-как начал узнавать имена всех этих kids (малышей). Самую большую девчонку, стало быть, зовут, как нашу яхту. Вот этого, самого младшего из мужиков, пятилетнего бойца весом в пятьдесят фунтов, оседлавшего мою шею, назвали в честь покойного брательника мамочки.— Сейра! — Рассвирепевшая Марсела сдернула с меня среднюю неполнозубую мартышку и дала ей шлепка. — Майк! Милли!Смешно, но среднего они назвали реальным именем отца — Майка Атвуда, хотя даже сам Атвуд считал себя Брауном… А вот четырехлетняя куколка — истинный ангелочек, в отличие от Энджела — носила имя милой бабушки Милдред.Среди общего беснования малышни мне удалось бросить два-три взгляда на Ленку. Нет, такая женщина вряд ли могла бы остановить коня, сбегать в горящую избу, расшвырять телохранителей. Сказать, что она была удивлена, изумлена и оторопела, — значит, ничего не сказать. У нее на лице было написано столько всякого противоречивого, что свихнуться можно, прежде чем разберешься. Да, она была зла как ведьма, что на меня лезет целая куча явно чужих детей, а я не упираюсь и даже пытаюсь их гладить, пошлепывать и целовать. Но при всем этом ее как бабу не могло не растрогать столь бурное проявление детских чувств. Ведь она-то хорошо знала, что настоящий папа этих деток никогда к ним не явится… Но самое главное — Ленка вспомнила, что у нее самой имеется двое ребятишек, которые находятся более чем за пять тысяч километров отсюда. И она их тоже два года не видела. В общем, Хавронья Премудрая хлопала мокрыми глазками, и пара слезинок покатилась у нее по щекам.Это было таким подарком! Прежде всего, конечно, для малограмотной и ни черта не понимающей в сложностях и загадках русской души Марселы. Она ожидала увидеть презрительно-снисходительную улыбочку, которую непременно изобразила бы дама с западным воспитанием, или ярую злость, так и пышущую сверхжгучим латиноамериканским перцем. А тут слезы — верный признак слабости. И поскольку Марсела была лет на пять постарше Ленки, то решила быть снисходительной к девушке. Бесцеремонно разогнав малышню — минимум слов и максимум шлепков! — она подцепила меня под руку и подвела к Ленке.— Что же ты меня не познакомишь, Анхелито? У тебя была такаяочаровательная спутница…— Ее зовут Елена, она русская. — Это было все, что успела придумать моя голова. Следующей фразой должна была стать уже откровенная ложь: «Она совершенно не понимает ни по-английски, ни по-испански». Но соврать я не успел, и, может быть, это было к лучшему.— Так это ее фамилия Баринова? — произнес с каютной палубы знакомый, хотя и не очень приятный голос.Харамильо Ховельянос! Опять он тут как тут!— О, сеньор адвокат! — воскликнул я. — Вы тоже любите морские прогулки?Я бы с большим удовольствием спросил у адвоката, не любит ли он морские купания. Даже если бы он ответил отрицательно, выкинуть его за борт у меня хватило бы и сил, и совести. Но, к сожалению, изменить ничего уже было нельзя.Тем более что сеньора Баринова тут же раскололась и мило протарахтела по-испански:— Да, именно так, я — Елена Баринова, бывшая жена вашего нынешнего мужа. И я действительно русская.Представляю, чего стоило Хрюшке произнести это самое слово — бывшая! На какую самоотверженность она должна была пойти, черт побери! Только с чего бы это она? Меня, что ли, подзуживает? Или замышляет что-то? Мы ведь, если по большому счету, нынче из разных команд… Сам я, правда, еще не знаю, к какой принадлежу, но она-то на службе у князя Куракина состоит.А Харамильо еще шпильку ввернул:— Два года назад они фиктивно разошлись для того, чтобы сеньор Баринов мог вступить в брак с мисс Викторией Мэллори, наследницей колоссального состояния.Да, вот и делай людям добро после этого! Как мы вдвоем с охранником Раулем тащили этого полусдохшего адвоката под обстрелом коммандос, окруживших асиенду Феликса Ферреры! Чуть сами не погибли… Хотя… Черт егознает! Если бы мы тогда его сразу бросили, то могли бы погибнуть, пожалуй. Очень вовремя он тогда зацепился ногой за корень. Мы втроем грохнулись, а пулеметная очередь пришлась в спину негру-телохранителю, который прикрывал собой Доминго Косого. Кроме того, в засаду, которая ждала нас у вертолета, первым прибежал Косой, который и по сей день не выбрался из инвалидной коляски. Так что мелкие неприятности, которые доставлял адвокат, очень часто оборачивались положительными последствиями.— Давайте спустимся вниз, — предложила Марсела тоном радушнейшей хозяйки.— Тут слишком жарко, солнце печет… Джек, ведите яхту на Гран-Кальмаро.Парень в синей бейсболке с вышитым изображением американского стервятника, держащего в когтях якорь, и с надписью «CAP» («Капитан») козырнул и принялся отдавать распоряжения. На яхте, судя по первой прикидке, было не меньше двадцати крепких ребят, которые состояли и охранниками, и матросами. Можно было предположить, что Марсела направлялась в погоню за «Торро д'Антильяс», дабы разобраться с ним по-свойски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164