Нечто подобное я уже однажды переживал, когда Сарториус налетел на клинику Джона Брайта. Охранники, стоявшие у двери внутри палаты, выдернули из кобур «магнумы».Честно сказать, я не почувствовал от всего этого прилива сил и энергии. Напротив, мне очень захотелось убраться отсюда куда-нибудь подальше, например, в тундру какую-нибудь, где нет таких проблем.Дверь вышибли дяденьки в синих куртках и кепочках бейсбольного образца. На вид они были не намного мощнее Марселиных охранничков, но сделали их очень быстро и профессионально. Правда, те не решились стрелять и правильно поступили, потому что тогда бы их не просто пошвыряли носом в пол, но изрешетили бы в клочья. Еще хуже было бы, если бы эти профессионалы невзначай и мне свинца накидали. Я от недостатка тяжелых металлов в организме никогда не страдал.Охранники не стреляли и не оказывали сопротивления по одной простой причине. На спинах вломившихся молодцов яркой краской было написано «La polizia». Стало быть, они валяли охранников не от скуки и желания кого-нибудь отоварить, а в силу государственной необходимости. Из этого можно было сделать утешительный вывод, что ежели меня и заберут, то культурно и без мордобоя.— Не двигаться! — Детины приставили стволы автоматов к затылкам распластавшихся на полу охранников. Какой-то тип салфеткой подобрал с пола «магнумы», выбитые из рук охранников, и сунул их в полиэтиленовый пакет, как будто это были орудия преступления.— Сеньора Марсела Браун? — спросил появившийся в комнате седой мужик в распахнутом пиджаке.— Да-а, — пробормотала та.— Я комиссар полиции Ксавьер Онейда. Предъявите документы, пожалуйста.Марсела полезла в сумочку, достала паспорт и протянула его комиссару Онейде. Тот поглядел, полистал, а затем объявил сугубо официальным тоном:— Вы задержаны по подозрению в причастности к с свершению уголовного преступления. Прошу следовать за мной.— Какое преступление? — совершенно обалдело с просила Марсела.— Это я объясню вам в управлении, — ответил Онейда. — Не вынуждайте меня применять силу.— Я адвокат сеньоры Браун! — веско выступил вперед Ховельянос. — И имею право знать, в чем подозревается моя клиентка.— В таком случае вы можете проехать с нами и присутствовать при допросе.— Я должен оповестить об этом консульство США.— Мы предоставим вам такую возможность. — Комиссар Онейда выглядел вполне респектабельно. Я даже позавидовал Марселе. Черт его знает, какая публика за мной приедет…— А охрана? — обиженно спросила Марсела. — Вы им тоже собираетесь предъявить обвинения?— Пока речь идет только о задержании, — сказал комиссар, — если ваша непричастность будет установлена, мы всех отпустим.— Но у меня здесь больной муж! — вспомнила Марсела.— Вы оставляете его в клинике, а не под забором. С ним все будет в порядке. Мы поставили в известность профессора Кеведо.Охранников вывели дяди с надписями «La polizia», Марсела и Ховельянос вышли сами в сопровождении Онейды.Вошла очень довольная собой сестра Тина. По-моему, ее очень устраивало, что полиция забрала Марселу и ее подручных.— Сейчас вам принесут завтрак, — сообщила она. — Конечно, такого изобилия, которое едва не стоило вам жизни, я обещать не могу, но это питание вполне соответствует вашему состоянию.— У меня к вам один вопрос, сеньора, — решился я. — Вы всю жизнь работаете медсестрой?— Нет, — ответила она, — только последние три года.— А до этого?— До этого я десять лет была домохозяйкой.Поскольку поверить, что ей еще нет тридцати, мне было трудно, я задал еще один вопрос:— Мне почему-то кажется, что вам доводилось преподавать в школе.— Да, я преподавала физику. Сразу после окончания университета.Так! Похоже, все подтверждается.— Простите, а ваша фамилия не Уильямс?Сестра Тина посмотрела на меня внимательно, словно бы пытаясь припомнить мою физиономию.— Да, моя девичья фамилия Уильямс. А сейчас я ношу фамилию своего покойного мужа, Мэлтворд. Кристина Эннабел Мэлтворд, если быть совсем точной. А почему вы подумали, что моя фамилия Уильямс?— Дело в том, — произнес я, — что у моего знакомого, Майкла Атвуда, физику в школе преподавала мисс Тина Уильямс…— Вы были знакомы с Майком? — На лице миссис Мэлтворд появилась грустная, ностальгическая улыбка. — Это был большой фантазер и романтик… Позвольте, но он ведь, кажется, погиб во Вьетнаме? А вы, по-моему, в те годы были еще совсем ребенком.— Он не погиб во Вьетнаме, — ответил я, — он получил сильную контузию и полностью потерял память, почти так же, как я в недавнее время. Потом она частично восстановилась.— Удивительно, — в некотором смущении произнесла Тина. — Он жив?— Нет. — Мне пришлось печально помотать головой. — Он умер два года назад.— Печально… Наверно, от последствий контузии?— Вероятно, они тоже сказались, — вздохнул я. — Но я не врач и не видел официального заключения. Он много рассказывал мне о том, как вы с ним заблудились в Пещере Сатаны…Миссис Мэлтворд на какую-то секунду стала выглядеть встревоженной, а потом усмехнулась:— Это была его любимая фантазия.Тут уж я удивился.— Фантазия? То есть он всю эту историю просто придумал?— Конечно. Четырнадцатилетние подростки часто фантазируют на подобные темы. Наверно, и вы, когда были в этом возрасте, мечтали о приключениях и робинзонадах.— Но ведь я-то видел его уже взрослым. В такие годы редко помнят о том, что придумывали в отрочестве. А если и помнят, то не любят пересказывать посторонним.— Ну, это не вам судить. Вы сами еще достаточно молоды, чтобы знать, как ведут себя те, кому за сорок. А то, что в зрелости некоторые мужчины страдают от недостатка подвигов, совершенных в молодости, вам известно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164