Когда мы прибыли, его дверь была заперта на засов, как вы видели, а окна здесь — на высоте третьего этажа. Ничего не тронуто.— А чертежи воздушной торпеды? — выпалил Смит.— Я полагаю, они в сейфе его спальни, — ответил детектив, — и он заперт. Мне кажется, он принял слишком большую дозу какого-то лекарства, что вызвало галлюцинации. Но на случай, если в том, что он бормотал (а его почти невозможно было понять) был какой-то смысл, я решил послать за вами.— Совершенно правильно, — быстро сказал Смит. В его глазах сверкнул стальной блеск. — Положите его на кровать, инспектор.Это указание было выполнено, и мой друг прошел в спальню.Если не считать того, что кровать была в беспорядке, показывающем, что Уэст в ней спал, не было свидетельств вторжения, упомянутого опьяненным наркотиками изобретателем. Спальня была маленькая — меблированные комнаты сдавались жильцам — и очень опрятная. В углу стоял сейф с наборным замком. Верхняя часть окна, размером примерно в один фут, была открыта.Смит попытался открыть сейф, но он был заперт. Он стоял, некоторое время раздумывая, затем подошел к окну и распахнул его. Мы оба выглянули.— Сами видите, — сказал за нашей спиной Веймаут, — слишком высоко, чтобы наши коварные китайские друзья сумели приладить приставную лестницу с помощью своих бамбуковых приспособлений. И даже если бы они сумели забраться наверх, окно слишком далеко от крыши — целых два этажа, — чтобы спустить лестницу сверху.Смит задумчиво кивнул, пытаясь раскачать железную балку, шедшую от одной стороны подоконника до другой. Внезапно он остановился, издав удивленный возглас.Наклонившись через его плечо, я увидел то, что привлекло его внимание.На запыленном сером камне подоконника ясно отпечатались путаные цепочки меток-следов, определить происхождение которых было явно затруднительно.Смит выпрямился и обратил на меня непонимающий взгляд.— Что это, Петри? — сказал он изумленно. — Здесь была какая-то птица, и совсем недавно.Инспектор Веймаут в свою очередь осмотрел следы.— Я никогда не видел птичьих следов подобной формы, мистер Смит, — пробормотал он.Смит подергивал себя за мочку уха.— А ведь действительно, — сказал он задумчиво, — я тоже не видел.Он круто повернулся и посмотрел на лежавшего в кровати человека.— Вы считаете, все это было галлюцинацией? — спросил детектив.— Как насчет этих меток на подоконнике? — бросил Смит.Он начал беспокойно ходить по комнате, иногда останавливаясь перед закрытым сейфом и часто поглядывая на Норриса Уэста.Внезапно он вышел и, быстро осмотрев другие комнаты, вернулся опять в спальню.— Петри, — сказал он, — мы теряем драгоценное время. Уэста надо разбудить.Инспектор Веймаут уставился на него.Смит нетерпеливо повернулся ко мне. Вызванный полицией доктор уже ушел.— Есть ли какой-нибудь способ поднять его, Петри? — сказал он.— Вне сомнения, — ответил я, — его можно было бы разбудить, если бы мы знали, какой наркотик он принял.Мой друг опять начал ходить по комнате и вдруг неожиданно заметил пузырек с таблетками, спрятанный за книгами на полке у кровати. Он издал торжествующее восклицание.— Посмотри, что у нас здесь, Петри, — велел он, передавая мне пузырек. — Тут нет наклейки.Я раздавил одну из таблеток в ладони и лизнул порошок.— Какой-то препарат из хлоргидрата, — объявил я.— Снотворное? — нетерпеливо предположил он.— Мы могли бы попытаться, — сказал я, нацарапав формулу на листочке из записной книжки. Я попросил Веймаута послать полицейского, который его сопровождал, в ближайшую аптеку и принести противоядие.В его отсутствие Смит стоял, смотря на лежащего изобретателя со странным выражением на бронзовом лице.— «Андаман — второй», — бормотал он. — Интересно, найдем ли мы здесь ключ к разгадке?Инспектор Веймаут, который до этого, видимо, решил, что непонятный телефонный звонок был результатом умственного расстройства Норриса Уэста, нетерпеливо покусывал усы при появлении своего помощника. Я ввел мощное восстанавливающее средство, и, хотя, как выяснилось впоследствии, состояние Уэста не было вызвано хлоргидратом, противоядие успешно подействовало.Норрис Уэст с трудом приподнялся, сел на постели и посмотрел вокруг себя диким измученным взглядом.— Китайцы! Китайцы! — бормотал он.Он вскочил на ноги, безумно сверля нас со Смитом горящими свирепостью глазами, закачался и чуть не упал.— Ничего, ничего, — сказал я, подхватив его. — Я доктор. Вы плохо себя чувствуете.— Полиция пришла? — вырвалось у него. — Сейф! Проверьте сейф!— С ним все в порядке, — сказал инспектор Веймаут. — Сейф заперт. Если никто, кроме вас, не знает комбинацию цифр, то беспокоиться не о чем.— Кроме меня — никто, — сказал Уэст и, качаясь от слабости, направился к сейфу. Было видно, что у него сильно кружится голова, но он, с мрачной решимостью сжав зубы, собрал свои мысли и открыл сейф. Он наклонился, заглядывая внутрь сейфа.Но я уже каким-то шестым чувством понял, что нам предстоит увидеть новое удивительное действие драмы, где режиссером был Фу Манчи. Сейчас поднимется занавес, и…— Боже! — прошептал изобретатель едва слышным голосом. — Чертежи пропали! ГЛАВА XIXРАССКАЗ НОРРИСА УЭСТА Я никогда не видел, чтобы человек был так изумлен, как инспектор Веймаут.— Это просто невероятно, — сказал он. — В ваши комнаты ведет только одна дверь. Она была закрыта на засов изнутри.— Да, — застонал Уэст, прижимая руку ко лбу. — Я сам запер ее на засов, когда пришел в одиннадцать.— Ни одно человеческое существо не могло залезть в ваши окна ни сверху, ни снизу. Чертежи воздушной торпеды были в сейфе?— Я сам их туда положил, — сказал Уэст, — когда вернулся из военного министерства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73