Здесь этот идиотизм к тому же оплачивался не истрепанными нервами, а жизнями людей.
Но Буробин промолчал. Ему почему-то не хотелось на этот раз откровенничать с генералом.
Тот понял настроение зятя. И сказал:
– Петр, в новых условиях нам как никогда необходим успех. Ведь эти работы инициировал я. И моя карьера тоже во многом зависит от этого успеха.
– Знаете, Юрий Тимофеевич, я понимаю, что успех нужен. И сделаю для этого все, что могу. Но мне представляется, что как-то очень несправедливо все наши работы сводить к одному этому делу. Я повторяю, а что, управляемые грозы это просто так? Да и другие наши успехи тоже нельзя отрицать. И для чего напяливать погоны директору института и держать его здесь полгода? Только, чтобы кому-то что-то доказать? Надо делать дело, а не доказывать.
Генерал при этих словах задумался, что-то вспомнив. А потом решительно сказал.
– Петр, ты не просто директор института. Ты директор закрытого института. Можно сказать, не директор, а начальник спецобъекта.
При этих словах Петр внутренне ухмыльнулся, вспомнив спецобъект «Лысая гора».
– Но об этом потом. Все. Все твои требования будут обеспечены. Для организационной помощи к тебе прибывает подполковник Тасунян. Он будет в твоем распоряжении и обязан обеспечить все, что потребуется здесь. А уж я обеспечу то, что потребуется в Москве.
Услышав о Тасуняне, Петр напрягся, мигом вспомнив предупреждение Валерия. И решительно сказал.
– Юрий Тимофеевич, есть несколько моментов, о которых я бы хотел вас проинформировать. Я здесь со многими говорил и понял, что предложение использовать нас под Хостом это просто подстава. Нас хотели вывести на убой.
Генерал хотел возразить. Но Петр, почти как лейтенант Виктор, невежливо не дал ему вставить слово. И продолжил.
– Вы прекрасно знаете, что сейчас самое важное в наших работах. Это медицинские исследования, а отнюдь не эти землетрясения. И мы, я подозреваю, получили великолепное подтверждение правоты наших гипотез в этой области. Ведь умершие старцы из Политбюро лечились и по нашим методикам. А потом как-то быстро и все разом скончались. Как собственно я и рекомендовал в своих разработках. Не для этого ли меня хотели подставить под Хостом? Слишком много знаю?
– Петр, я тебя не раз предупреждал, что ты свернешь себе шею с такими разговорами.
– Так я не разговариваю. Я вас информирую. Или я уже списан?
Генерал покраснел от гнева. Но тут опять как будто что-то вспомнил и как-то разом сник. А потом сухо сказал.
– Завалишь масудовские пещеры в Панджшере и сразу в Москву. Повторяю, я сделаю все, чтобы обеспечить успех дела. Все.
– Не все, Юрий Тимофеевич. Как там Ольга и Петр второй? Так они с женой иногда звали сына.
Лицо генерала разгладилось.
– Нормально. Ждут тебя. А Ольга вообще матери сказала, что как только ты приедешь, она сразу постарается заиметь от тебя второго. «Хочу клепать родных неандертальцев, пока могу». Такая же сумасбродная как ты.
– Постараюсь вернуться без цинка.
– Отставить разговоры! – рявкнул генерал.
Сомнения генерала в разговоре с Петром были вызваны другой беседой, состоявшейся несколько месяцев ранее. Один из членов Политбюро из команды нового генсека, который, кстати, тогда еще генсеком не был, ибо был жив прежний, сказал ему:
– Очевидно, наступят новые времена, Юрий Тимофеевич. Надоело это кумовство, коррупция и тому подобные, чуждые нам явления. Тенденция к очищению несомненно потребует и от нас определенных личных усилий. И, не побоюсь этого слова, жертв.
Вот у вас, я знаю, зять готовит очень перспективные действия в Афганистане. Он, разумеется, застрял там несколько неразумно. И не по статусу ему там торчать уже несколько месяцев. Но, знаете, вы человек весьма перспективный. Не спорьте, – прервал он готовое сорваться у Кузьмина возражение, – и именно вам, и именно сейчас было бы полезно продемонстрировать этакое отсутствие кумовства.
Вот ваш зять, отец вашего внука, доктор наук, директор закрытого академического института, тем не менее, для пользы дела терпит лишения и опасности ради успеха порученного дела.
Согласитесь, это очень эффектно.
Или я не прав?
– Совершенно правы, – твердо сказал тогда Кузьмин.
А через две недели умер Генеральный секретарь. И собеседник Кузьмина переместился гораздо ближе к трону красной империи.
А генерал-лейтенант Кузьмин стал генерал-полковником.
– Это лишь маленький аванс, – сказал все тот же собеседник Кузьмину перед отлетом в Кабул.
В конце концов, Петр вечно все преувеличивает. Но если он действительно так думает, то держится очень хорошо. Молодец, парень. И все же…
Все же зять не сын, – прошелестел в голове некий внутренний голос. – Вот ты им так лихо и жертвуешь. А твою Ольгу, красавицу, умницу, да еще и дочь кандидата в члены Политбюро любой и с ребенком возьмет. Тем более, не разводкой, не брошенкой, а вдовой героя. Ведь так?
Генерал содрогнулся от голоса этого циничного внутреннего собеседника.
Нет, не так! Все нормально, все правильно! Ты врешь! Я бы поступил так же и с родным сыном!
Ну, и дурак, – устало сказал внутренний голос.
Глава 13. Банка с пауками
Генерал сдержал слово. Алексей и Виктор были откомандированы в Москву. А потом появился Тасунян.
С его прибытием все действительно завертелось в бешенном темпе. Когда в Кабул вернулись Алексей и Виктор, все было готово к началу операции.
Хост, в отличие от Кабула, был городом зеленым. Но еще больше зелени было в Пандшере. Это ущелье тонуло в густой свежайшей зелени. Распустила листочки туранга, азиатский тополь. Под сенью туранги зеленела мягкая нежная трава.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120