– Это и мои разведчики подтверждают, и соседи. – А ты профессор, чуть было не попал под раздачу. На тебя аж две группы охотников вышли. Тот дух, которого Пирожков завалил был из одной группы. А те, от которых он бежал, – подполковник рассмеялся, оценив комизм ситуации, – были из другой.
– А фургон, его что, из чего-то подбили?
– Дело темное, профессор, похоже, он был заминирован. Но в отчетах разных об этом не говори. По человечески прошу. А то окажется, что у меня в расположении полка вражеские диверсанты гуляют.
– Это не вражеские…
– Ничего не знаю. Давай об этом не будем. Но ты, надо сказать, мужик нормальный. Кто по званию-то на самом деле?
– Старший лейтенант.
– Ну, я бы против такого капитана у себя в полку не возражал.
– Спасибо на добром слове. Но, – Петр подобрался. – это лирика. И я полковник и представитель из Москвы.
– Слушаю, товарищ полковник!
– Итак, Пирожкова оформи в мое распоряжение. У Тасуняна есть бумага с приказом, разрешающим мне формировать группу на месте.
– Есть!
– Теперь, Пирожкова, меня и моих старлея и лейтенанта сможешь отправить в Кундуз с твоей охраной и поскорее?
– Да хоть сейчас.
– Вот оформи бумаги на Пирожкова и потом сразу отправь нас.
– Есть!
– А Тасунян пусть пока разбирается на месте. Готовит колонну к отправке в обратный путь. Я ему сейчас соответствующее распоряжение дам. А ты ему не особо помогай. Пусть помудохается подольше.
– Понял. И желаю удачи. Ей Богу, если бы ты пещеры не завалил, х…й бы я сейчас тебя за полковника держал. А так, нормально ты сделал свое дело. Значит, в нем ты может даже и не полковник, а генерал. И как профи в своем деле я тебя уважаю, как профи в твоем деле.
Но, послушай меня, не играй ты больше в эти игры. Такого везения два раза не бывает.
– Спасибо за все, друг.
Они протянули друг другу руки. А потом Петр не сдержался, и крепко, по-мужски обнял командира. Тот тоже обнял его, хлопнул по спине и сказал:
– Нормально, профессор. Прорвемся. Еще раз, удачи тебе.
– И тебе, друг.
На аэродроме в Кундузе он столкнулся с Валерием. Петр подумал, что случайно.
– Ба, Мефистофель! Чертовски рад тебя видеть!
– А я тебя еще сильнее.
– Что, не чаял поди, свидеться?
– Откуда такое пристрастие к русскому фольклору, Николаич?
– Станешь здесь русским националистом.
– Ладно, смотри на афишируй этого. В СССР это никогда не было в моде. А сейчас особенно.
– Понял. Какие еще указания и советы?
– Знаешь, ты сейчас на коне. Покрутись героем дня в Кабуле с месяц. А можно и два.
– Там-то меня Тасунян и достанет.
– Что ты, дорогой, разве можно так подозревать боевого товарища?! Не достанет.
– Обещаешь?
– Да. Ты знаешь, Масуд очень зол на тех, кто завалил пещеры. Ваша колонна, которую обратно поведет Тасунян, понесет в ходе марша большие потери. И бравый подполковник, если останется жив, будет занят составлением объяснений. И ничем другим.
– Но там же не он один!
– А ты сам жить хочешь? Если хочешь и жить и играть в такие игры, то привыкай к соответствующим правилам. Вопросы? Пожелания?
– Ребят, Алексея и Виктора назад в Москву. И поскорее.
– Можно. Что еще?
– Пирожков, который меня спас, ему еще год здесь. Я хочу, чтобы он остался где-нибудь в Кабуле на непыльной безопасной охранной должности. Ну, и разумеется, мелкие солдатские привилегии. Сержантское звание. Медаль.
– Лучше орден. Красной звезды. В Кабуле я тебе с этим помогу разобраться.
– А мы снова увидимся там?
– Ну, мы же не разлей вода!
– Опять наши в городе?
– Не совсем, но скоро будут.
– Этот гэбистский змей достал всех! – член Политбюро, принадлежащий к команде, конкурирующей с нынешним генсеком, не стеснялся в узком кругу. – Тем более, что есть данные о том, как он помог умереть своему предшественнику.
– Надо ему помочь так же.
– Поможем. Там есть определенные технические трудности. Но они преодолимы. Тем более, что разработчики всех этих методов имеют к данному товарищу определенные претензии.
– Не хорошо все это, – подал голос пожилой схощавый человек. – Приучимся мы травить друг друга, а потом не только самих себя, страну изведем.
– Трофим Кондратьевич, да эти жиды скорее изведут и страну и нас с тобой. Хватит с ними церемониться.
– Да, куда не кинь, все клин.
Петр вошел в квартиру, как будто ушел только сегодня утром. Он никого не предупреждал о приезде.
Но Ольга как будто уже давно стояла в прихожей и ждала его. Он кинул на пол спортивную сумку и сделал шаг к ней навстречу. Его руки впились в это сладкое женское тело. Он не знал, что хочет, либо втиснуть ее в себя, либо самому втиснуться в нее, уйдя из этого подлого мира.
Они не помнили, сколько стояли рядом вот так, стискивая друг друга в каких-то судорожных объятиях. А потом она сказала:
– Так мы не до чего не достоимся. Давай в ванную, а потом есть.
– Нет, потом спать. Ну, не совсем спать, – поправился он.
Она засмеялась.
– Кстати, это тебе.
Он вынул из нагрудного кармана сухой стебелек с ярко-синим сухим цветком.
– Что это?
– Весенний ирис из Панджшера.
Глава 14. Москва – Кинешма
– Отдохни, Петр, отдохни. Я понимаю, ты устал. А потом уже обсудим твое будущее.
– Да, не надо мне потом. Давайте сейчас. А то и отдых не отдых. Не знаешь, что тебя ждет дальше.
Они сидели в домашнем кабинете Кузьмина. После приезда Петра из Афганистана прошло три дня. Буробин отдохнул, отоспался и даже насладился горячей любовью стосковавшейся жены. Впрочем, не досыта.
– А что тебя может волновать? Все отлично. Все твои методы работают. Можно тебя и на члена-корреспондента Академии наук толкать.
– Да, вот это разумно. Но я о другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120