Вот это бог! Вот кому стоит верить. Когда очень попросишь, прилетит и поразит врагов молнией. Правда, просить такое надо очень сильно. Все реже снисходит громовержец к жалким просьбам своей паствы.
Но советы дает просто чудные. Практичные и полезные.
Отец, ну настоящий мудрый отец.
На этот раз старшим на сборе опять был Вольфганг.
– А где Рысье Сердце? – спросил он Сварога.
– Скоро матерью станет Рысье Сердце. Поэтому и не прилетела.
– Поздравляю, Сварог, – сказала Тамирис.
– А чего меня-то поздравляешь? Всего нашего сообщества прибывает.
– Ну, сообщество сообществом, а тебя с этим надо поздравить отдельно. Или я не права?
– Настоящая колдунья ты, Тамирис. Насквозь все видишь.
– Колдунья, ведунья. Да чтобы понять это не надо быть ведуном. Все просто.
– А знаешь, я подумал, что вся наша жизнь ведовская тоже очень проста. И сводится к двум вещам. Мы живем, помогая и любя друг друга, как наши родовичи. Без злобы, обмана и зависти. Но мы еще и все время учимся, думаем и ищем истину.
И наши Боги посылают нам знание.
Только и всего.
– Только и всего… – повторил Вольфганг. – И ты думаешь, что это так мало? Дружище, тысячи лет люди будут искать, как достичь этого твоего «только и всего».
– Чего-то грустен ты сегодня, Волчий путь.
– Знаешь, понял вдруг, что нам чего-то не хватает. Вот сидим мы тут вместе, такие похожие друг на друга в главном. Тамирис, с Каменного пояса на восходе, ты со своих бескрайних равнин, я с Лысой горы среди Черного леса на закате.
А будут ли так же понимать и походить друг на друга наши потомки? Не примут ли они кровавого пути, на который стал ваш Зев?
– Если не смешаются со смугленькими, то не примут, – сказала Тамирис. – И потом, больше надо любить своих, не отказывать им в любви. И тогда…
– Потомки будут общими, – захохотал Сварог.
– А почему бы и нет, – спокойно сказала Тамирис. – Вот сидит же сейчас на Белой горе наш с Купалой сын. Плод моих уроков любви этому красавчику.
Меднокожая жрица смотрела на Купалу снизу вверх своими миндалевидными темными глазами. Казалось, она хотела изнурить его в любовном поединке. Но, похоже, победителем вышел все же северный волхв.
– Ты бог, настоящий бог любви, Аполлон, – простонала она.
А Купалу как будто что-то кольнуло. Он вдруг вспомнил Тамирис, ее прозрачные широко расставленные светлые глаза, чуть приподнятые к вискам. Ее ловкое ладное тело.
Неужели Зев думает, что такая как Тамирис, придет к нему на Олимп неволей? Неужели он думает, что сильные ведуньи с Лысой горы приползут к нему за три золотых, как эта толстозадая Яра, по собственной дури угодившая в рабыни?
Да как вообще можно разорять священное место, где тебя посвятили в волхвы, где ты познавал тайны ведовства?! Почему так трудно омолаживаются на Олимпе? Потому, что там собрались те, кто не узнает ничего нового, не растет сердцем и умом.
Все эти смазливые богини и нимфы, которые стали царицами, разъелись и трясут своими гладючими боками на праздниках любви. А теперь еще и во всю позируют смертным скульпторам, желая увековечить себя в мраморе.
Не верят, что обретут настоящее бессмертие. На это ума хватает.
И вот теперь Зев решил помешать обретать бессмертие и другим. Надеется перехватить их волхвов? А может, все прекрасно понимает, и просто завидует и злобствует царь богов? Чтобы если не ему, то никому?
Нет, надо лететь на Лысую гору.
Надо успеть предупредить своих.
Эта ночь на Лысой горе была особенно теплой. Редко бывают такие в этих местах в конце весны.
– Тамирис, а скольких ты посвятила в тайны ведовства и скольких научила любви?
Она усмехнулась, сверкнув своими чудными глазами.
– Разве это так важно, Сварог?
– Не знаю, но эти люди, ставшие волхвами, и оставшиеся людьми, ты понимаешь о чем я?
– Понимаю.
– Так вот, эти люди, они останутся твоей частицей на этой земле, когда ты уйдешь в страну Вечного лета.
– Я не спешу, – ее зубы влажно блеснули в полумраке, обнажаясь в легкой улыбке.
– Все мы не спешим. Но Веда не раз говорила мне, что наше бессмертие относительно. И все мы рано или поздно окажемся там.
– Окажемся. И если нам повезет, то перед этим сделаем что-то очень важное для всех нас. Для волхвов, для своих родовичей, и для кого-то еще, о ком не знаем сами. И тогда наши Боги примут нас в свой круг. Мы станем одними из них. И будем уже с небес помогать нашим потомкам.
– Да, мы смутно представляем наших Богов. Хотя знаем, что они есть. И знаем, хотя и не всегда, что же они хотят от нас. А вот поклонники Зева считают богом его.
– Я всегда говорила тебе и Вольфгангу, что Зев кровавая тварь. Но он силен. Наши возможности он соединил с возможностями бронзовых мечей.
– Наше ведовское искусство все же сильней.
– Сила не может быть однобокой. Надо быть сильнее во всем.
– Но при этом остаться добрым и щедрым.
– К своим, Сварог. К своим.
Молодая ведунья, легкая как ласточка, вышла на кручу Лысой горы. После ночи любви она испытывала восторг. Широкая река дымилась у ее ног утренним туманом. А за рекой лежали не видимые сейчас луга, полные чудных свежих цветов.
Ей захотелось полететь навстречу восходящему солнцу, туда за реку, набрать этих свежих цветов и сплести из них венок.
– Эге-ге-гей!!! – радостно закричала она.
Подкрадывающийся по откосу горбоносый рыжий скиф принял этот крик за сигнал тревоги. Заученным движением он выхватил лук, быстро натянул его, и крик молодой ведуньи оборвался бульканьем крови из пронзенного стрелой горла.
Что может голый человек, даже если это волхв, против вооруженного бойца?
Мало что. Одеть крылья не успел никто.
Но и сдаваться никто не собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120