– Этак мы замерзнем тут, его дожидаясь.
– Да, не ожидала я, что его еще на что-то хватит.
– Я не ожидала, что его хватит даже на тебя, – сказала Гера.
– Нет, мамочка, хватило и даже очень.
– Да, ты у нас известная попрыгунья, доченька.
Они рассмеялись.
– Жаль, что он был с нами поодиночке, – сказала Афина.
– Жаль, но и так неплохо, – ответила Гера.
– Вот с этими волшебными средствами ты сможешь покорить любую женщину. И она пойдет за тобой, куда угодно, – сказала Афродита, окончательно иссушив Париса в любовных играх. – Ну, как, кто все же самая красивая?
– Ты, богиня! Но теперь я не смогу смотреть ни на кого другого. После того, что испытал с тобой.
– Сможешь, царевич, сможешь. Есть тут у меня на примете одна красавица.
Легенда гласит, что Парис выбрал в итоге Афродиту.
И это правильно передает суть событий.
Однако, и вполне естественная досада Геры и Афины, и суть приемов, которыми достигла победы Афродита, переданы слишком схематично.
Не примитивной ссорой трех пресыщенных дамочек объясняются дальнейшие события, сыгравшие такое важное значение на дальних подступах к Троянской войне.
Глава 10. Свои остаются у себя
Черное море, Понт Эвксинский плескалось у ног. С небольшого белого обрыва было далеко видно, и расстилающаяся перед глазами гладь казалась ослепительно синей.
– Не хочется уходить отсюда, – сказал Перун.
– Желаешь повторить путь Зевса? – усмехнулся Сварог.
– Нет, отец, – смутился Перун. – Но, согласись, красиво ведь. Правда?
– Правда, сынок, правда. Но, запомни, на такие красивые места всегда слишком много желающих. А надо ли нам иметь возможность наслаждаться ими, но за это постоянно держать меч обнаженным?
– Я ведь бог войны. Мне не тяжело держать меч обнаженным.
– Ошибаешься, сын. Ошибаешься. Настоящий бог войны должен уметь побеждать. Быстро, с малыми потерями. А лучше вообще побеждать без войны. Вот тогда это действительно Бог. А иначе он просто глупый драчун. Ибо для того, чтобы постоянно держать меч обнаженным не надо быть Богом.
– Наверное, ты прав. Но чем займемся мы дома?
– Будем ковать железо. Будем учить этому родовичей. Ближних и дальних. Будем искать секреты тех лучших мечей, которые мы назвали божественными. Тех, которые упруги и особенно прочны.
Ты скуешь много таких мечей, и вручишь их тем, кому найдешь нужным. И эти мечи потом долго будут поминать в легендах.
Но, не мечем единым. Из нашего металла будем делать топоры и плуги. Представляешь, как легко будет пахать эту, например, степь железным плугом. Или как много можно будет срубить деревьев железным топором. А потом сделать из них хоромы.
Такие хоромы из дерева будут получше не только наших землянок, но и каменных хором царей стран полуденных.
– Да, дел много. Но, знаешь, отец, мне становится жаль этой распаханной степи и этих срубленных деревьев. Жаль. А вот порубленных мной врагов не жаль. Это неправильно?
– Нет, почему же. Правильно. Но мы же только что говорили, что не надо, даже имея железный меч, множить врагов без счета. Также не надо распахивать всю степь. Или рубить все деревья, что сможешь срубить.
Распахал, чтобы прокормиться. Срубил деревьев, чтобы построить жилище. А больше нам не надо.
– И изничтожил врагов, которые не понимают всего этого, а хотят заставить нас слишком много пахать, или слишком много рубить.
– Пожалуй, ты прав.
– Но, ты же сам говорил, что нельзя останавливаться. Не застынем ли мы вот так, живя правильно, но умеренно и размеренно?
– Нет, не застынем. Слишком много опасностей подстерегают нас на этом пути. И жизнь не будет так проста. А потом, будут наши волховские встречи. Будут полеты к братьям и сестрам.
Будет любовь, которая не расслабляет и развращает, а вдохновляет и окрыляет.
– Тогда, полетим домой?
– Да нет, не полетим. Пойдем вместе с нашими родовичами. Вместе с теми, кто победил нашим оружием.
– Не надо, отец. С воинами пойду я. Это мое дело. А ты лети. Мама заждалась.
Большой пыльной дорогой шли с юга победители. Шли через степи, переходя вброд небольшие речки, шли, останавливаясь в маленьких степных рощицах.
Потом по мере продвижения к северу эти рощицы становились все больше и гуще. И вот уже начали расходиться по своим лесным поселкам родовичи.
А сзади осталась эта большая дорога через степь.
По которой еще не раз пройдут воины, облаченные в железо.
И купцы, везущие на юг железо с севера.
И поэтому потомки назовут эту дорогу железным шляхом.
– Здравствуй, Рыська!
Сварог встал у входа в бывшее жилище Веды.
– Здравствуй, Сварог. А где Перун?
– Возвращается посуху вместе с воинами. А я вот прилетел.
– Правильно. Заждалась тебя.
– А я подарок тебе привез.
Сварог развернул холст и протянул Рыське тонкий серебряный обруч.
– Одень на голову.
Она одела. На виски легли прикрепленные к обручу подвески в виде семилучевых звезд на небольших колечках.
Рыська провела рукой по этим подвескам.
– Похожи на мой ведовской знак, что ты подарил мне после первого полета. Но только попроще.
Она явно хотела что-то сказать, но не решалась.
Сварог усмехнулся.
– Пусть скромен подарок, но не за добычу воевали, а за свободу. А это так, маленькое дополнение. И все воины несут такие же своим подругам. Эти подвески очень идут женщинам наших лесов и будут теперь нашим родовым знаком. И пусть эти колечки со звездочками не из золота, и без камней, но зато все равно красивые.
– И все мы теперь как сестры.
– Да мы все и есть сестры и братья, братья и сестры.
– Ну, пойдем, поешь твоего любимого творога с медом, брат.
– Пойдем, сестренка Рыська.

ЧАСТЬ IV
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ТРОЯНСКАЯ
Глава 1.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120