Они все запишут! Ну и пусть пишут, ведь она ни слова не сказала о Сириле.
Суперинтендант опять заговорил.
— Что вы обычно делаете в эти полдня?
— Ездим в Лентон.
— Каждую неделю?
— Да.
— Чем вы там занимаетесь?
Ужас ослабил свою смертельную хватку. Он ничего не спрашивает про Сирила — только про то, что они делают в свой выходной день, из недели в неделю не счесть сколько лет.
— Ходим по магазинам, остаемся на чай у миссис Уайт — сестры мистера Мейхью.
— Да, ваш муж дал нам адрес.
Эрни… Эрни и велосипед, не нужно было упоминать про Эмми Уайт. Но это не она, это Фред дал им адрес. Она смотрела на суперинтенданта, как кролик на удава.
— А после чая, миссис Мейхью?
— Ходим в кино.
— Каждую неделю?
— Да, сэр.
— Это отлично — иметь постоянные привычки! Я и сам так делаю, когда есть возможность. А теперь, миссис Мейхью, скажите, почему вы не пошли в кино вчера? Ваш муж сказал, что вы вернулись более ранним автобусом. Почему?
— Я уехала в шесть сорок.
— Да, он приходит в Меллинг в семь, кажется? Почему вы не пошли с мужем в кино, а вернулись так рано?
— У меня заболела голова.
— Вам раньше приходилось возвращаться так рано?
— Приехал мистер Лесситер…
— И?..
Ответа не последовало. Суперинтендант продолжил:
— Вы ведь оставили ему холодный ужин, не так ли?
— Да, сэр.
— Значит, вы вернулись не из-за Лесситера.
Стать бледнее она уже не могла, и у нее на лбу выступил пот.
— Голова разболелась.
— Понимаю. Что ж, расскажите, что вы делали после того, как приехали.
Она стиснула руки. Нужно рассказать ему все как было, только бы ничего не обронить про Сирила — как он вошел через черный ход и сказал: «Видишь, все получилось. Эрни дал мне свой велосипед. Если бы я приехал на автобусе, об этом знала бы каждая собака в Меллинге». Нужно промолчать о Сириле и рассказать обо всем остальном.
— Я пришла домой, сделала чай…
Только ничего не говорить о том, что накормила Сирила ужином, и что в середине ужина Сирил сказал: «Мама, мне нужны деньги. Я попал в беду».
От голоса суперинтенданта она подпрыгнула.
— Вы виделись с мистером Лесситером? Вы говорите, что вернулись отчасти из-за него. Вы пошли к нему в кабинет, чтобы спросить, не нужно ли ему что-нибудь?
Он увидел, как миссис Мейхью заморгала, и подумал: «Она что-то скрывает».
Ее выручил инстинкт, как он выручает слабые создания в критических ситуациях. Пыхтя, она выдохнула:
— О да, сэр.
— Во сколько?
— Как раз перед новостями.
— В девять часов? — Он нахмурился.
— Да, сэр.
— И до девяти вы так и не заходили к мистеру Лесситеру спросить, не нужно ли ему чего-нибудь?
Она слабым голосом ответила:
— У меня болела голова… пришлось немного посидеть… я точно не знаю, что я делала…
— С четверть восьмого до девяти — это много времени.
Много времени… до ужаса много… Сирил плакал, положив голову ей на колени… Она сказала еле слышно:
— Я не помню, как оно прошло. Потом я сделала чай и понесла его в кабинет.
— И увидели мистера Лесситера?
Щеки миссис Мейхью покраснели — от виски и от отчаяния.
— Нет, сэр… не видела.
Из-под рыжих ресниц ее буравили глаза.
— Вы зашли в кабинет, но его не увидели?
Миссис Мейхью кивнула и так впилась левой рукой в правую, что чуть не расплющила ее.
— Я не заходила в кабинет, а только открыла чуть-чуть дверь.
— Да?
Она задержала дыхание и наконец дрожащим голосом сказала:
— Там была мисс Рета Крей.
— Кто это — мисс Рета Крей?
— Она живет в Белом коттедже, сразу от ворот налево.
— Продолжайте.
— Я не собиралась подслушивать, не имею такой привычки, я только хотела узнать, можно ли войти. Никто не скажет тебе спасибо, если прерываешь личный разговор.
— А у них был личный разговор?
Миссис Мейхью энергично закивала.
— Мистер Лесситер сказал, что не очень-то хочет, чтобы его убили.
Суперинтендант воскликнул: «Что?!»
Миссис Мейхью опять закивала.
— Так и сказал. А потом продолжал: «Забавно, что ты пришла именно сейчас, Рета. Я только что сжег твои письма». Вот почему я знаю, что он разговаривал с мисс Крей. А потом он что-то сказал про юношескую любовь-мечту.
— Они были помолвлены?
Она закивала.
— Двадцать лет назад… Это продолжается двадцать пять лет. Вот я и решила, что лучше мне не входить.
— Что еще вы слышали?
— Я не из тех, кто подслушивает!
— Конечно. Но вы могли что-то услышать перед тем, как закрыли дверь. Ведь вы что-то слышали?
— Да. Насчет того, что он все перерыл, пока искал бумагу, которую ему оставила мать. Я запомнила…
Страх постепенно утих. Все было просто, вполне правдивый разговор. С ней все будет в порядке, если она скажет правду и удержит их подальше от Сирила. В голове всплыла картина, как Сирил на кухне крутит ручки приемника, а она в это время далеко, в кабинете Лесситера. Инстинкт подсказал ей задержаться и сделать все, что можно, — тот же инстинкт заставляет птицу притворяться раненой и уводить кошку подальше от гнезда. Она повторила:
— Бумагу, которую ему оставила мать, и пока он ее искал, он наткнулся на письма мисс Реты — и еще кое на что!
— На что же?
— Я не видела — щель в двери была не больше дюйма. Но он сказал, что это завещание, сэр. Кажется, он показал его мисс Крей, а она воскликнула: «Джеймс, что за нелепость!» А мистер Лесситер засмеялся, потом прочитал: «Завещаю все Генриетте Крей, проживающей в Меллинге, Белый коттедж».
— Вы уверены, что он упомянул именно мисс Крей?
— О да, сэр. — Глаза у нее не бегали, взгляд был правдивым.
— Что-нибудь еще вы слышали?
— Да, сэр. Мне не следовало там стоять, но я не могла уйти. Он сказал, что с тех пор не делал другого завещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68