Возвышал и смещал ханов.Раны на теле Едиге гноились, и, казалось бы, смерть должна была давно забрать его, но эмир не умирал.Не ради прихоти или каприза попросил он внука увести его к подножью Улутау. Здесь, в самой середине великой степи Дешт-и-Кипчак, рождалась более двух с половиной веков назад великая Золотая Орда. Здесь поднял свое знамя ее создатель, внук Потрясателя вселенной бесстрашный Бату-хан, здесь собирал он свое доблестное войско, с которым покорил десятки государств и множество народов.После многих дней пути небольшой отряд достиг цели.— Я хочу, чтобы вы подняли меня на вершину Улутау, — сказал внуку Едиге. — Это моя последняя просьба.— Люди устали…— робко возразил Окас.— Я хочу, я приказываю! — жестко сказал эмир.Воины подняли носилки и молча двинулись в путь.Упираясь в синий купол неба, скалистая и неприступная, возвышалась перед ними вершина Улутау — Великая гора. Воины знали, что им, измотанным долгой дорогой, не одолеть ее крутые склоны, и потому, не сговариваясь, повернули к другой, стоящей неподалеку горе. Народ называл ее Кшитау — Маленькая гора.С трудом, после долгого подъема, поднялись они на ее вершину и опустили носилки на землю.Жестом руки подозвал к себе Едиге внука:— Отпусти воинов, пусть они возвращаются в свои аулы. С тобой пусть останутся только двое, чтобы, когда я умру, было кому предать мое тело земле…В знак согласия Окас наклонил голову:— Я сделаю так, как ты велишь. Разреши нам, тем, кто остается с тобой, пока еще стоит день, поохотиться на архаров… Запасы еды в наших переметных сумах закончились…Едиге прикрыл глаза.Воины ушли. Где-то далеко, у подножья, прозвенели под их ногами на осыпи камни, и наступила тишина.Собрав последние силы, Едиге приподнялся на носилках и огляделся вокруг. Необъятный простор открывался с вершины. В сизом степном мареве тонула даль, но в этот миг ему показалось, что он видит все, что скрыто за окоемом. На западе катил свои волны могучий Итиль, а за ним синими жилами пересекали землю Дон и Днепр, а еще дальше был Крым с голубым ласковым морем. Мысленным взором увидел Едиге степи у подножья седого Кавказа и богатый Хорезм, весь в цветущих весенних садах. Все это когда-то принадлежало Золотой Орде, задуманной монголом Бату в центре бескрайней степи Дешт-и-Кипчак здесь, у подножья Улутау.Эмир на миг прикрыл глаза. Тело упрямо тянуло к земле, но, прежде чем снова лечь, он в последний раз посмотрел на восток. Там лежали монгольские степи, Каракорум — родина предков, которую он так ни разу не увидел. Солнце клонилось к закату, и на востоке тяжелело, опускалось к земле небо — там уже рождалась ночь.Едиге откинулся на носилки. Снова поплыли перед его глазами земли, реки, города, где доводилось ему бывать. Лица людей теснились перед его мысленным взором и вставали картины битв. Но все это было в прошлом и почти не волновало эмира.Золотая Орда. Еще недавно он был ее повелителем, и не каждый человек осмеливался даже глянуть в его лицо. Почему же так несправедлива судьба?! Он, Едиге, делал все, чтобы она стояла вечно, и, казалось, вернул ей былое величие. А может быть, это действительно только казалось? После того как князь московский Дмитрий разбил на Куликовом поле Мамая, произошло непонятное — Золотая Орда стала спотыкаться и падать, словно конь, которому подрезали жилы. Ни один хан после этого не смог долго усидеть в седле и ни один не умер своей смертью. Будто проклятие за всю пролитую ранее ее воинами кровь тяготело над Ордой. Она еще побеждала, она еще была опасной, а порой и страшной для других народов, но ей уже сопротивлялись, ей не желали покоряться. А потом Тимур! Великий и страшный воитель! Он словно перст судьбы довершил то, что началось на Куликовом поле.Золотая Орда увиделась вдруг Едиге старым, огромным воином, стоящим на коленях и не имеющим сил подняться. Обнищавший, уставший от междоусобиц народ, разрушенные города, заросшие полынью караванные тропы когда-то Великого Шелкового пути… Вот все, что осталось от прежнего блеска и славы… Разве можно с этим подняться, разве найдется такой человек, которому это под силу? Орда была сильна, пока могла брать, а когда ей это стало недоступно, кончилось и могущество. Другие народы научились защищаться. В развалинах лежат ордынские города, и ремесленники покинули их, став вновь кочевниками и забыв то, что умели.Едиге, рожденный в степи и выросший в седле, не мог понять и смириться с тем, что имя Золотой Орды больше ни у кого не вызывает трепета и никому не внушает страха. Не знал он в этот миг и того, что был последним правителем, при котором на короткий миг, подобно степному миражу, возродилось и сейчас же истаяло былое величие Орды.Эмир смотрел в вечернее, наливающееся синевой небо, на белые облака, обрызганные розовым светом закатного солнца, и чувствовал, как уходят, покидают его последние силы. Еще он подумал — с безразличием человека, который устал от жизни, — что лучше бы умереть, как подобает воину, в битве, а не вдали от людей. Но сейчас же эта мысль забылась.Едиге вдруг послышался тихий шорох. Он с трудом повернул голову, думая, что это возвращается внук Окас, но вместо этого увидел торчащие из-за большого камня острия копий, потом появилось плоское желтое лицо со злыми глазами. Эмир узнал в человеке одного из сыновей Тохтамыша — Жагала, рожденного девушкой, приведенной в свое время из Ирана.Едиге понял, что в образе Жагала пришла за ним смерть, и не испугался близкого конца.— Выходит, вы следили за мной? — тихо спросил он.— Да.— Ты должен меня убить?Сын Тохтамыша засмеялся:— Тот, кто стоит на пути Золотой Орды, должен умереть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76