Не сейчас…Если б он мог угадать, ждет ли она этих слов! Судя по всему, нет — ведь она никогда не умела лгать и притворяться.— Скажи, Тина, что я могу сделать для тебя?Она пожала плечами.— Ты уже сделал все, что мог. Спасибо. Больше ничего не нужно.— Может быть, отвезти тебя к матери, в Кленси? Она зябко поежилась, хотя в комнате было тепло.— Нет. Маме ничего не надо знать, она и так настрадалась. Я напишу ей, что все в порядке.— А твоя сестра? Помнится, ты говорила о ней. Она здесь, в Сиднее?— Не знаю. Мне бы очень хотелось видеть Терезу. Я попытаюсь ее отыскать.— Могу помочь тебе.— Не надо.— Тина! У меня сейчас немного денег, но, думаю, скоро они появятся. Я подал в суд на компанию, которой принадлежало сгоревшее судно, и потом я собираюсь устроиться на работу. Не хочу, чтобы ты была стеснена в средствах, и прошу принять от меня деньги просто как дружескую помощь.Она посмотрела на него, и Конраду вдруг невыносимо захотелось обнять ее, прижать к себе эту стриженую головку, долго гладить густые короткие волосы и целовать бледное лицо.— Я сама в состоянии заработать на жизнь.Он покачал головой.— В этом нет необходимости.Потом спросил с искренней нежностью и заботой:— Куда же ты пойдешь, Тина? У тебя в Сиднее ни родных, ни знакомых, кроме… меня.— Не хочу, чтобы это тебя волновало, Конрад. Уверяю, я смогу позаботиться о себе!Опять наступило молчание, а потом Тина сказала:— Тебе, должно быть, пора? Я сожалею, Конрад, особенно о Мелиссе! Это ужасно, мне не верится, что их с Джоан больше нет. Джоан стала мне почти что подругой, а личико твоей дочери так и стоит перед моими глазами…— И, не выдержав, со слезами в голосе, с невыразимым отчаянием произнесла:— Почему это случилось с нами, Конрад, почему?!— Не знаю, — тихо ответил он.Он думал сейчас не о Джоан и Мелиссе, а о той, что сидела перед ним. Тогда, четыре года назад, эта девушка казалась мягче воска, нежнее розовых лепестков, а теперь он чувствовал, что не в силах пробить стену, которую она воздвигла между ними. Конрад представил, чего ей стоит говорить с ним, мужчиной, понимая, что он все знает! Но она пошла на это, почему? Потому что он был совсем безразличен ей или, напротив, оттого, что только его она и любила?! Как бы то ни было, он не терял надежды.Пережитые страдания ожесточили его, но одновременно очистили душу — постепенно он приходил к пониманию истины. И думал: «Ладно я, но ей-то за что? А Джоан, а Мелиссе?! Почему самые безвинные, самые лучшие должны принимать такие мучения?»Он сказал вслух:— Священник в той деревушке спросил меня, какой ты веры, и я ответил: «Самой правильной, что существует на свете». Чего нельзя сказать обо мне.— Не говори так, Конрад. Лучше ответь, ты не пытался встретиться с отцом?Он поразился тому, что Тина в таком состоянии и после перенесенных унижений сохранила способность помнить и думать о других людях.— Нет еще. Но я сделаю это.— Ты помиришься с ним?— Ты хочешь этого?— Да.— Я постараюсь.Потом встал.— Я еще приду?— Нет, Конрад, я же сказала — не надо.Тина держалась холодно, и Конраду было больно оттого, что она такая. Он вспомнил, какое счастливое лицо было у нее в Кленси, в часы любви. Поменять бы все местами! Тогда она была не нужна ему, тогда он был слеп. А сейчас? Кто знает!Конрад попрощался и вышел, но потом, повинуясь неожиданному порыву, вернулся и увидел, что Тина встала и трогает тонкими, нежными пальцами принесенную им сирень.— Тина! Тина, я виноват перед тобой за то, что было в Кленси и… и после. Прости!Она нисколько не удивилась его словам, как и внезапному возвращению, и сказала:— Ты невиновен, Конрад. Я на все шла сознательно, согласилась остаться с тобой, хотя не была уверена в твоих чувствах.— Но я подал тебе надежду.— Неважно. Я уже ответила: то, что случилось тогда, теперь не имеет значения.Он вздохнул. Пора уходить. Теперь действительно пора. Он уже открывал дверь, когда Тина вдруг спросила:— Скажи, Конрад, а ты нашел то, что искал? Тот мир, в котором ты мог бы быть счастлив?На него пахнуло прошлым, невыносимо светлым, прекрасным прошлым, свежестью ветра и океанской воды.— Однажды он был у меня в руках, но тогда я этого не понял. — И, помолчав немного, спросил: — Что ты скажешь мне на прощание, Тина?Вместо ответа она протянула руку и подала ему крест на шелковом шнурке.— Возьми. Он мне больше не нужен.Конрад вспомнил медальон с портретом матери, навеки потерянный, бесценный…— Почему, Тина?— Я утратила прежнюю веру, Конрад, и не хочу хранить этот крест просто как вещь.— Значит, ты не прощаешь меня?Она ответила — так развязывают последний узел, делают последний шаг, забивают последний гвоздь:— Прощаю.Немало воды утекло, прежде чем Тина решилась покинуть больницу, и, будь ее воля, осталась бы здесь еще недолго. Тут было хорошо: никто не беспокоил, ни к чему не принуждал, не навязывал своего общества, все относились к ней без жалости и оскорбительного любопытства, а с молчаливым пониманием. Три раза в день сиделка приносила поднос с едой, можно было гулять в безлюдном парке. Клиника отнюдь не пустовала, и для Тины оставалось загадкой, как доктору Райану удавалось создавать для нее эту атмосферу — такую, что она чувствовала себя его единственной пациенткой.Первое время Тина дни и ночи лежала под одеялом, молчала, не двигалась, уставившись в пустоту странным, рассеянным взглядом, одинаково боялась света и темноты, людей и самой себя, страдала от звуков и тишины, участия и равнодушия, особенно — от любых, даже самых ничтожных прикосновений. Иногда принималась плакать — и тогда это продолжалось часами.Постепенно телесная боль осталась лишь в воспоминаниях, но душа ныла беспрестанно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183