За зданиями, над верхушками деревьев возвышалась колокольня собора Накитошского прихода — церковь святой Марии. Когда Летти и Рэнсом ехали через город, церковный колокол звонил, разнося звучный, но скорбный перезвон. Колокол возвещал о похоронах. Хоронили, как сказал Рэнни, вольного человека, цветного плантатора из Иль-Бревилля, ниже по реке или где-то там. Его несомненно хоронили на кладбище, хотя он и покончил с собой. Он это сделал от горя, не выдержав ударов судьбы — гибели двоих сыновей на войне и потери состояния. Вдобавок ко всему недавно за неуплату налогов он лишился дома и земель, таких же обширных, как и у любого белого плантатора. Летти хотелось расспросить Рэнни об этом подробнее, но не было времени. Они как раз подъехали к магазину тканей, и он спустился, чтобы помочь ей выбраться из коляски.
Покупки Летти и выполнение поручений тетушки Эм не заняли много времени. Со всем можно было покончить еще быстрее, если бы их с Рэнни не задержали на почте. Человек за окошечком развлекал, очевидно, троих своих друзей рассказом о случившемся утром происшествии.
— Я клянусь, вы ничего страшнее в жизни не видели! Это был «саквояжник»1 , этот сборщик налогов О'Коннор, самый подлый стяжатель в штате — а это звание кое о чем говорит. Его привязали к фонарному столбу на Фронт-стрите в одних подштанниках. Он отплясывал джигу, пытаясь спрятать за столбом свои две с половиной сотни фунтов свиного сала и одновременно избавиться от таблички на груди.
— Таблички? А что это была за табличка? — Вопрос был задан одним из слушавших, бородатым, скороговоркой говорившим человеком с загрубевшими руками фермера и въевшейся в кожу обуви грязью.
— Всего лишь листок бумаги с двумя словами на нем: хрю-хрю! Да Бог мой, этот Шип — штучка!
Приятели понизили голоса, заметив женщину, и Летти отошла и повернулась к ним спиной, сделав вид, что ее заинтересовала находившаяся в витрине пожелтевшая и засиженная мухами реклама дамских шляпок. При упоминании о Шипе она стала слушать внимательнее.
— Откуда ты знаешь, что это был Шип? — спросил другой собеседник.
— А кто же еще? — Рассказчик пошарил под прилавком, вытащил журнал и пачку писем, бросил их на прилавок перед Рэнни, даже не глядя на него.
— Кроме всего, он оставил свою визитную карточку — саранчу и шип, а на окраине города его заметил синемундирник. Наверное, доблестная армия Севера полночи гонялась за ним то по одному берегу Ред-Ривера, то по другому.
— Правда? Он ограбил О'Коннора?
— Еще бы! Самое главное то, что армия так бросилась ловить Шипа, чтобы положить конец его славным деяниям, что до утра они и не знали об ограблении. Они вообще не видели сборщика налогов. Его обнаружил доктор, который возвращался домой на рассвете после принятия родов.
Раздался общий хохот. Фермер, улыбку которого не могла скрыть борода, покачал головой:
— Господи, только подумайте о комарах! А почему же О'Коннор не звал на помощь?
— Я думаю, надеялся освободиться, пока никто его не увидел.
— Ну, и по заслугам ему. Этот О'Коннор, он собирался меня ограбить, когда он был здесь последний раз. Хотел забрать мою свиноматку-рекордистку за то, что квитанция об уплате налогов была на один день просрочена. Я сказал, пусть выходит из экипажа и забирает. Конечно же, в руках у меня в этот момент была двустволка. Если бы я дал деньги, они никогда и не появились бы ни в какой ведомости, наверняка.
— Думаю, деньги, которые отнял Шип, опять объ-1вятся на очередной распродаже конфискованного за неуплату налогов имущества.
— Через два дня будет распродаваться на аукционе поместье вдовы Клементс. Спорим, она появится там как раз с нужной суммой, чтобы выкупить все назад?
— Это будет одно из всех этих чудес, разрази меня гром, если этого не произойдет.
Почтмейстер сплюнул табачную жвачку в стоявшую в углу урну.
— Да, вот тут и приходит на ум, что Шип этот здесь слишком много уж чудес творит. Возьмите, например, как он все сорвал, когда собирались вешать в прошлую пятницу. Или побег Черного Тоби? Ребят просто выбили из колеи.
Внезапно разговор оборвался. Посматривая через плечо, Летти увидела, как мужчины глядят друг на друга мрачно и подозрительно. Перемена была непонятна. Она подумала, что это могло быть связано с делами ночных всадников, одетых в простыни, — жителей этих мест, известных в штате как Рыцари Белой Камелии. Скорее всего, именно они имелись в виду, когда в разговоре упоминалось о повешении.
Рэнни подошел с почтой тетушки Эм в руке и тронул Летти за локоть:
— Готовы?
Летти вышла с почты вместе с ним. Когда она уходила, брови ее сосредоточенно хмурились. Рэнни помог Летти подняться в коляску, обогнул ее, забрался на свое место, и они тронулись. Не проехали они и нескольких метров, как Летти повернулась.
— Вы слышали, что они говорили о сборщике налогов, мистере О'Конноре?
— Да, мэм.
— И что вы думаете?
— Думаю о чем?
— О том, что с ним сделали.
— Я не знаю.
Рэнсом понимал, что ему надо было предвидеть эти вопросы. Если бы он подумал об этом, то поторопил бы ее уйти с почты. Но все это показалось ему хорошей возможностью познакомить ее с другим мнением о Шипе, отличным от того, которое у нее сложилось, если судить по ее словам, произнесенным прошлой ночью. Однако он ничего не собирался добавлять к тому, что уже было сказано, даже если бы мог.
— Вы должны знать! — настаивала она. — На человека напали и публично унизили его. Я понимаю… то есть я слышала, что налоги высоки и что люди, их собирающие, далеко не всегда справедливы. Но заслужил ли мистер О'Коннор то, что с ним сделали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118