Наконец, взяв себя в руки, она спросила с отчаянием:— От кого идут сплетни?— А черт его знает, — ответил, подбочениваясь, шериф, — я этим как-то не интересовался.Камми встретила его прямой взгляд.— Но ведь ты не веришь этому, правда?Бад медленно покачал головой из стороны в сторону.— Дело не во мне. Как бы там ни было, я не могу не обращать внимания на подобные разговоры. Так вот, моя милая, следовало предвидеть такой оборот и, соответственно, вести себя как можно осторожнее, а не шляться с Сейерзом неизвестно где, когда тут такое творится. Ты ведешь себя как безмозглая курица.— Это моя ошибка. Я затеял поездку, — сказал Рид, подходя к Камми и останавливаясь рядом.— И все равно, ты не должен говорить так со мной, Бад! — вспылила Камми. — У нас была веская причина.Шериф качнулся с мысков на пятки, и в его кокарде отразилось небо.— Я очень надеюсь, что свою вескую причину ты сможешь объяснить людям, потому что обстановка в городе накаляется. Народ удивляется, почему я не вызову кое-кого на допрос, чтобы кое в чем разобраться.— Уж не Гордон Хаттон ли удивляется? — Камми даже и не пыталась скрыть цинизм в голосе.— И он тоже. Я бы хотел уладить все по-хорошему, но многое зависит от тебя, Камми. Если не захочешь мне помочь, жди неприятностей. — Выложив все, что хотел сказать, Бад, не мешкая, распрощался.Камми пристально смотрела вслед патрульной машине, скрывшейся за поворотом.Рид поднял руку и, проведя ладонью по волосам, стиснул затылок.— Наверное, мне следовало бы сразу же исчезнуть.— Почему? — с вызовом спросила Камми. — Мы не совершили ничего дурного.— И. в то же время действительно были не очень-то осмотрительны. Нам обоим известно, что такое Гринли.Уголок ее рта напряженно дрогнул, и она вздохнула, вынужденная согласиться.— Знаешь, иногда хочется жить в таком месте, как Нью-Йорк, где никто тебя не знает и никому нет до тебя никакого дела.— Ничего не поделаешь. Придется смириться с тем, что пока мы находимся здесь.Рид приблизился к Камми и прикоснулся губами к ее рту.— Я позвоню тебе. Не забудь запереть двери.Камми дождалась, когда его джип скрылся из виду, и вошла в дом. Еще никогда не чувствовала она себя такой одинокой. Надо было чем-то занять себя, и Камми принялась распаковывать вещи. Персфон, точно не знавшая, когда вернется хозяйка, не приготовила ужин. Камми достала из морозильной камеры филе цыпленка и положила размораживать, подумав о том, что неплохо бы отварить спагетти на гарнир. Потом она бесцельно ходила по дому, откладывая в сторону все, за что бы ни бралась. Мысли ее бродили далеко, не давая ни на чем сосредоточиться. Камми облегченно вздохнула, когда раздался телефонный звонок.В трубке зазвучал пронзительный и раздраженный голос тетушки Бек.— Где, черт побери, тебя носит? Я все звоню, а тебя все нет.— Но ведь работал автоответчик. Можно было оставить сообщение, — возразила Камми.— Я терпеть не могу эти дурацкие аппараты. Чувствуешь себя полной идиоткой, когда тебе предлагают говорить с тем, кого нет дома. Предпочитаю слушать ответы на свои вопросы.— Да, мэм, — Камми усмехнулась. — Чем могу быть полезна?— Тем, что должна немедленно явиться ко мне. Я давно собираюсь тебе кое-что рассказать. Если сейчас же не приедешь, можешь этого никогда не узнать, ведь я уже стара и начинаю потихоньку все забывать. А то вдруг помру не сегодня-завтра.— А вот это уже совершенно невероятно, — заявила Камми не терпящим возражений голосом.— Нет, вы только полюбуйтесь на эту всезнайку, — пропела тетя Бек и со щелчком повесила трубку.Проехав восемь миль по проселочным дорогам, Камми застала тетушку в более добром расположении духа. Церемония приема гостей взбадривала старушку намного сильнее, чем стычки с родственниками.У тети Бек был свой ритуал встречи: она обожала горячий чай и умела заваривать его каким-то особым, одной ей известным способом. Местные жители же отдавали предпочтение холодному чаю со льдом. Чай у тетушки подавался в старинном серебряном чайнике, а разливали его в тонкие, словно яичная скорлупа, фарфоровые чашки. Обязательным дополнением к чаю были какие-нибудь изысканные сладости.Камми нравился этот порядок, заведенный в доме тетушки. Иногда, чтобы не забывать семейные традиции, она устраивала нечто подобное и у себя. Сейчас же ей не сиделось на месте от любопытства, а тетя Бек, как всегда, не торопилась начать серьезный разговор, прежде чем не был выполнен традиционный ритуал. Женщины, как полагалось, обменялись любезностями: тетя Бек поинтересовалась мнением Камми относительно смерти Кита и внимательно выслушала версию племянницы. Когда Камми замолчала, тетушка, окинув ее критическим взглядом, снова заговорила, но уже совершенно иным тоном:— Я ведь тебе говорила, что была знакома с дедом Рида, Эроном, верно? Он был сыном Джастина Сейерза.— Кажется, вы упоминали об этом. — Камми вся внутренне напряглась.— Тоже ведь был красавец. Я однажды даже разрешила ему поцеловать себя за конюшней. У меня тогда еще ветер в голове гулял, однако я уже замуж собиралась, поэтому ничего «такого» у нас не было.Камми сделала вид, что слушает лишь из вежливости, боясь, что непредсказуемая тетушка сменит тему разговора, если обнаружит пристальный интерес собеседницы.— Да, так о чем это я? Ах, да. Моя сестра Мейбелл была старше меня и замуж вышла раньше, за твоего деда Гринли. Ты, наверное, не знаешь историю этого брака. Наша мать была лучшей подругой Лавинии Гринли, одной из немногих, кто не отвернулся от нее после того случая с убийством мужа. Поэтому совершенно естественно было то, что дети их, как бы это выразиться… дружили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108