— Я даже не могу прогуляться верхом, чтобы немного развеяться!
— Благодарение Богу, — фыркнул Суэйн, — и за малые милости. По крайней мере можно не бояться за лошадей.
— Мы должны научить Гвинет, как их поворачивать, — присоединился к нему Болсгар. — Вечно выезжает на лошади, а возвращается пешком.
Гвинет оторвалась от работы и, подбоченившись, негодующе взглянула на приятелей.
— Смейтесь, вы, старые вороны, — рявкнула она на мужчин. — Я по крайней мере не бегаю в башню и не слежу за дурацкими сигналами, не чавкаю за едой и не высасываю эль бочонками, словно свинья.
— Верно, тогда что ты в таком случае делаешь? — перебил Болсгар, но Гвинет лишь еще больше распалилась.
— Как подобает всякой леди, занята шитьем и вышиванием, а больше ничем, как и велел милорд Вулфгар. — И, бросив на Эйслинн косой взгляд, добавила: — Откровенно говоря, стараюсь ни во что не вмешиваться.
Она замолчала, услышав за спиной хныканье, и резко обернулась. Маленький Брайс обнаружил ее шитье и, потянув к себе пяльцы, безнадежно застрял в мотках ниток. Теперь он пытался высвободиться из крепкой паутины, но только еще больше все запутал. Гвинет завизжала и, нагнувшись, вырвала нитки из крошечных пальчиков.
— Грязное отродье! — завопила она и шлепнула малыша по ручке, оставив красный след. Мальчик поджал губки и набрал в грудь воздуха, готовясь зареветь.
— Мерзкий ублюдок! — снова прорычала Гвинет. — Я научу тебя…
Внезапно раздался глухой стук — она тяжело приземлилась на пол. Ловкая подножка Эйслинн сбила ее с ног. Глаза Гвинет бешено сверкнули, но тут же испуганно раскрылись, когда она увидела, что Эйслинн нависла над ней, широко расставив ноги. Медные пряди сверкали в свете очага, и фиалковые очи метали разъяренные искры. В руках она сжимала веретено, словно копье, готовое вонзиться в грудь врага.
— Запомни, Гвинет, — жестко произнесла Эйслинн, — я могу вынести все твои выходки. Я взрослая женщина и многое повидала. — Она подалась вперед и угрожающе взмахнула веретеном. — Но, норманн или сакс, темный, светлый, зеленый или красный, этот ребенок мой, и если осмелишься еще раз тронуть его, лучше сразу бери в руки меч, потому что я возьму тебя за ноги и разорву! Слышишь?!
Гвинет, открыв от изумления рот, медленно кивнула. Эйслинн отошла от нее и, подняв ошеломленного Брайса, тихо заворковала что-то ему на ухо, стараясь успокоить. Гвинет встала, собрала шитье, отряхнула юбки и, не в силах встретиться взглядом с ухмыляющимися мужчинами, отправилась к себе.
Позже, в своей спальне, Вулфгар молча наблюдал за укладывавшей ребенка Эйслинн, дивясь, как она может мгновенно превратиться в разъяренную ведьму при малейшей угрозе ребенку и тут же обернуться изящным грациозным созданием, передвигающимся по комнате словно в медленном соблазнительном танце. Белая рубаха развевалась с каждым ее движением и временами так и льнула к налитым грудям и крутым бедрам. Вулфгар почувствовал, как неутолимый голод снова загорелся в нем, и лишь только Эйслинн подошла ближе, поймал ее и впился ей в губы. Но крик Брайса тотчас заставил их встрепенуться.
— Подожди, пока малыш не заснет, — шепнула жена. — А потом утолишь свою похоть.
— Похоть? — разочарованно пробурчал Вулфгар. — Интересно, кто эта девица, которая раскачивает передо мной своими тощими бедрами и бесстыдно ласкает на людях, пока у меня штаны не начинают лопаться?
Он снова нежно поцеловал жену, прежде чем растянуться в кресле. Эйслинн низко нагнулась, чтобы подбросить дров в очаг, и белоснежные полушария, увенчанные розовыми сосками, едва не вырвались из распахнутого ворота рубахи.
— Осторожнее, любовь моя, — тихо пробормотал он. — Иначе я опять могу разбудить ребенка.
Эйслинн, красная как рак, быстро выпрямилась, прекрасно понимая, что это не пустая угроза.
— Посмотри за малышом, — мило улыбнулась она. — Я должна кое о чем поговорить с Мидерд и объяснить, что готовить на завтра.
Накинув шаль на плечи, она быстро вышла, оставив Брайса на его попечение. Вулфгар на минуту закрыл глаза и расслабился, наслаждаясь небывалым покоем и теплом, разлившимся в душе. Но кто-то потянул его за щиколотку. Вулфгар посмотрел вниз и увидел, что Брайс подкатился к нему и теперь пытается сесть, уцепившись за его ноги. Наконец ему это удалось, и он уставился на Вулфгара широко раскрытыми синими глазенками. Мальчик совсем не испугался гиганта норманна, наоборот, расплылся в широкой улыбке и восторженно замахал пухлыми ручонками, но тут же опрокинулся на спину. Подбородок внезапно задрожал, а по щекам покатились огромные слезы. Вулфгар, всегда терявшийся, когда кто-то плакал, посадил ребенка себе на колени.
Слезы мгновенно высохли, и малыш, обрадованный своим новым положением, потянул за ворот рубашки Вулфгара. Припав к широкой груди, он погладил склоненное к нему лицо. Через несколько минут мальчик зевнул, устав от новой игрушки, устроился поудобнее и мирно заснул.
Вулфгар долго сидел неподвижно, боясь разбудить Брайса. В душе росло странное ощущение счастья. Неужели это милое беспомощное существо так беззаветно доверяет ему?!
Маленькая грудь мерно вздымалась с каждым вздохом малыша. Что, если он действительно — плод его чресел и похоти, которую Вулфгар когда-то бездумно утолял с молодой прекрасной пленницей?
«Парнишка приник ко мне так спокойно и беззаботно, — размышлял Вулфгар, — однако я отверг его любовь. Почему же он приходит ко мне, хотя я стараюсь его не замечать?»
Мысли рыцаря беспорядочно метались, однако шли минуты, и он медленно начал осознавать, что связан чем-то большим, чем просто обеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169