— Боюсь, я уже никогда не смогу наслаждаться верховой ездой, как раньше.
Вулфгар остановился и задумчиво поглядел на жену.
— Сегодня, утоляя жажду у реки, я кое-что заметил. Думаю, это значительно облегчит путешествие. Пойдем, здесь недалеко.
Он поманил жену за собой, не выпуская, однако, поводья коней. Вскоре они оказались в ивовой рощице. Вулфгар развел низко нависшие ветви и, показав ей лодку, длинное, узкое, выдолбленное из ствола суденышко, низко поклонился.
— Ваша королевская баржа, миледи.
Эйслинн недоуменно нахмурилась, но Вулфгар улыбнулся:
— Эта речка впадает в другую, пошире, огибающую болото возле Даркенуолда.
Эйслинн почувствовала невыразимое облегчение, что больше не придется садиться на лошадь. Вулергар отпустил коней и сложил сбрую на носу лодки. Усадив Эйслинн в середине, где она могла удобно опираться на седло, он укрыл жену плащом и столкнул лодку на воду, а сам взял в руки короткое весло.
Время словно прекратило свой бег. Эйслинн задремала, но вскоре пробудилась и лежала молча, изредка трогая низко склонившиеся к воде косы плакучих ив. Сквозь голые сучья дубов виднелись звезды, и багровая луна постепенно бледнела, превращаясь сначала в золотую, а потом в бледно-желтую. Эйслинн снова погрузилась в дремоту. Так продолжалось всю ночь: недолгий сон, потом пробуждение, и Вулфгар, ни на секунду не выпускающий из рук весла.
Вулфгар чувствовал себя совершенно опустошенным. Сын, которого он только начинал любить, был навеки потерян, и он, возможно, никогда не увидит задорного рыжего хохолка и синих глаз. Боль затопила теперь уже беззащитное сердце, но Вулфгар упрямо греб, пока боль в руках не вытеснила мучительные мысли.
Первые лучи солнца осветили знакомый дуб на холме, сонный городок с черневшим на фоне посветлевшего неба силуэтом большого дома и почти достроенный замок Даркенуолд. Лодка заскрипела по песку, и Вулфгар ступил в воду, чтобы вытащить ее на берег. Вернувшись, он взял жену на руки и не отпускал до тех пор, пока не вышел на твердую, усыпанную листьями землю. Узкая тропинка вилась сквозь заросли. Вулфгар крепко сжимал руку Эйслинн. Дорога была ему хорошо знакома. Когда-то в такое же, правда, немного более теплое ноябрьское утро он пробирался верхом на Гунне через этот лес и наконец набрел на ослепительно прекрасную девушку, купавшуюся в холодном ручье. Как летит время! Радость залечивает раны, а боль убивает счастье в сердцах людей.
Эйслинн, вздохнув, подняла на него усталый взгляд. Они подошли к дому, и Вулфгар широко распахнул дверь.
Муж с женой переступили порог и недоуменно огляделись, ошеломленные ярким светом и шумом. Все были в сборе, и никто, казалось, не скучал по исчезнувшим хозяевам. Болсгар и Сузим о чем-то громко спорили с Гауэйном и Милберном, а Хейлан нежно ухаживала за сидевшим в кресле Керуиком. Голова и нога молодого человека были перевязаны, что, впрочем, нисколько не портило его настроения. В темном углу, спиной к остальным сидела Майда, тоже не обратившая внимания на вновь прибывших.
Представшая взору картина была совершенно необычной для дома, в котором должны были царить тишина и тоска, особенно в такой ранний час. Эйслинн и Вулфгару не хотелось омрачать столь жизнерадостное расположение духа окружающих грустными новостями, однако они оказались у очага, прежде чем Болсгар заметил их и, приветливо махнув рукой, поднялся на ноги.
— Вот и вы! Наконец-то! — промолвил он. — Хорошо! Прекрасно! Часовые с башни видели, как вы подходили к дому. — Бросив мимолетный взгляд на Эйслинн, он удовлетворенно кивнул. — Вижу, дочь моя, этот влюбленный негодяй не успел причинить тебе зла. А ты, Вулфгар? Надеюсь, прикончил его? Я слишком дорожу обществом этой милой девушки и не перенесу, если подлый грабитель снова отнимет ее у меня.
Вулфгар отрицательно покачал головой, но не успел он все объяснить, как вмешался Суэйн.
— Что это? — проревел он. — Неужели я не могу доверить вам, зеленым юнцам, простого дела? — Он с оглушительным смехом наградил Болсгара дружеским хлопком по плечу, так что несчастный долго не мог отдышаться. — Придется нам с тобой пуститься в погоню и закончить начатое. Возможно, на сей раз у тебя не будет повода медлить.
Вулфгар переводил взгляд с одного на другого, но не мог и слова вставить.
— Да, — ехидно заметил Болсгар. — Но я буду вынужден, судя по всему, поработать мечом, поскольку ты, кажется, и пальцем не пошевелишь, чтобы мне помочь!
— Ах ты, старый саксонский боевой конь! Неужели не заметил, что я изо всех сил пытался удержать этого похотливого жеребца подальше от тощих кляч, которых отпустил на свободу Рагнор. Проезжая мимо тебя, я только и смог, что махнуть рукой. — Обернувшись к Вулфгару он объяснил: — Я остановился на ночлег, и Гунн разбудил меня на рассвете, ткнувшись холодным носом в лицо.
Суэйн хмыкнул, искоса поглядев на Глинн, мешавшую суп в котле у очага, и громко продолжал:
— Сначала мне пригрезилось, что я целуюсь с хорошенькой девчонкой, но тут этот проклятый мерин так громко фыркнул, что я проснулся и погнал назад весь табун. Остальные лошадки оказались кобылами, и твой упрямый мул, Вулфгар, едва не прикончил меня в своем рвении, особенно когда мне удалось отыскать серую в яблоках, ту, что ты купил для леди Эйслинн. А сей злобный сакс утверждает, что я оставил его в беде.
— Весьма шаткий предлог, — проворчал Болсгар, — ты сам видел, что я сгибался под драгоценным бременем!
— Но в чем дело? — удивился Вулфгар. — Почему вам так туго пришлось?
— Да так, позаботились о кое-каком имуществе, которое вы оставили в спешке, — пожал плечами старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169