Сторм наконец поняла, где она и с кем.
— Я ненавижу его, — прошептала она, глядя в искренне озабоченное лицо Диего, и ее глаза снова заволокли слезы.
— Он недостоин вас, Cara.
— Помогите мне, — воскликнула Сторм, хватая его за отвороты халата. — Помогите мне убежать, Диего. Помогите добраться до Техаса.
Он посмотрел на нее.
— Пожалуйста, — умоляла она, — пожалуйста, помогите мне, пожалуйста!
Глава 19
Сон отпускал Бретта постепенно, то сгущаясь, то редея подобно туману. Постепенно появились смутные неприятные ощущения — жажда и слабая головная боль. Он чувствовал себя таким усталым, словно вовсе не спал, а Сторм рядом с ним была такой теплой и пышной, что он не испытывал ни малейшего желания открыть глаза и встать с постели. Он крепче обхватил ее, уткнув лицо в шелковистую кожу. Она повернулась к нему, и ее роскошные груди окутали его лицо, а рука чувственно скользнула по его боку.
Он вздохнул, уткнулся в два полных полушария и провел рукой по ее ягодицам. Отвердевший сосок прижался к его щеке, и он потерся о него лицом. Она вздохнула, передвинула ладонь от его ягодицы ниже, умело поглаживая, почти, но все же не касаясь мягкого мешочка между его ног. Его плоть начала отвердевать, и он принялся ласкать дразнящий бугорок, поймав его губами.
Жадно посасывая и еще окончательно не проснувшись, он подумал, что это уж точно самый великолепный способ просыпаться, и ахнул, когда она умелыми, энергичными движениями стала поглаживать его фаллос. Все еще не открывая глаз, все еще ощущая себя странно вялым и заторможенным, он перекатился на нее, обхватил руками и крепко прижал к своему телу.
Она была такой скользкой, теплой и готовой.
Мгновением позже где-то в глубине его разума появилось осознание чего-то странного. Щекотавшие его лицо волосы показались ему другими, более грубыми, не такими шелковистыми. Губы под его губами казались мягче, не такими плотными, а талия не обхватывалась ладонями…
Он приподнял голову и открыл глаза.
На мгновение, когда его взгляд уперся в молочно-белое лицо Софии, он решил, что это ему снится, и вдруг понял, что действительно видит перед собой Софию. Он замер, и только его фаллос продолжал пульсировать на ее набухшей плоти. Он ошарашенно уставился на нее.
Она обхватила его бедра и выгнулась к нему,
Бретт вырвался от нее как ошпаренный.
Что он наделал?
Она жалобно застонала:
— Нет, не оставляй меня. Еще, еще!
Что, черт возьми, он делает в постели Софии, если он лег спать со своей женой? Бретт с трудом уселся, глядя на нее со смесью отвращения и презрения. Его обуяла ненависть к самому себе. Потом возникла мысль: Боже милостивый, а где же Сторм?
Он взглянул на окна и увидел, что уже день. Ладонь Софии обхватила его плоть, а губы скользнули по его бедрам. Бретт толкнул ее и встал.
— Что происходит, черт побери? — в ярости заорал он Его голова раскалывалась. Она улыбнулась:
— Разве ты сам не видишь, саго? — Она соблазнительно потянулась. Ее превосходное тело поблескивало от солнца, а груди были такие белые, что он отчетливо видел голубые прожилки. — Ты был великолепен этой ночью, querido, не утром немного сплоховал.
— Этой ночью? — переспросил он, потрясенный до глубины души. Он отчаянно старался вспомнить. Они с Диего пили… и тут он все понял. Он выпил всего одну рюмку, но в вино было что-то подмешано. И теперь он наконец начал приходить в себя, но только не в своей постели, а здесь, с этой, а не со своей любимой женой…
— Ах ты сучка, — рявкнул он, набрасываясь на нее.
Она не успела вскрикнуть, когда он схватил ее за горло, сжимая его с первобытной яростью. Кровь отхлынула от ее лица, рот приоткрылся, как у рыбы, глотающей воздух, Бретт сразу отпустил ее, потрясенный своей ненавистью и злобой, своим желанием убить ее.
— В мое бренди вчера было что-то намешано, — мрачно сказал он. — Почему, София?
— О чем ты говоришь? — воскликнула она, растирая горло. Глаза ее загорелись от нахлынувшего желания и его затошнило от мысли, что оно вызвано его жестокостью.
— Мне просто не верится, что ты могла дойти до того, чтобы затащить меня в свою постель! И как, дело того стоило? — Его голос был полон сарказма.
— Скоро оно будет того стоить, querido, — проворковала она. — Позволь мне снова подготовить тебя. — Она протянула к нему руку.
Он с яростью оттолкнул ее:
— Почему, черт возьми, София, почему?
— Я всегда получаю то, чего хочу. Зачем ты противишься тому, чего тоже хочешь?
— Я хочу только свою жену, — с отвращением сказал он и стал натягивать штаны.
София пулей выскочила из кровати и прижалась грудями к его спине, поглаживая ладонями мягкий бугор в его паху. Жестокость его реакции оказалась для нее совершенно неожиданной: только что она трепетала от возбуждения, прижимаясь отвердевшими сосками к его спине, ощущая своей влажной, горячей плотью его ягодицы, а в следующее мгновение она уже лежала на полу, ощущая обнаженным телом холодное жесткое дерево.
Охваченная неудержимой дрожью, она глядела на него, лежа раскинувшись, словно шлюха, у его ног.
Он натянул рубашку и презрительно посмотрел на нее.
— Совсем как мать, — негромко проговорил он и вышел.
София осталась лежать на полу. Ей не хватало воздуха. Она со стоном потянулась рукой вниз и принялась ласкать себя, воображая, что это Бретт вонзается в нее, и извиваясь в экстазе.
Торопливо поднимаясь по лестнице к их комнатам, Бретт лихорадочно пытался придумать оправдание тому, что он этой ночью не пришел спать в супружескую постель. Черт побери, он готов был убить Диего и Софию! И он так и не понимал, зачем они это сделали. Почему София приложила столь» ко стараний, чтобы затащить его в свою постель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107