Чему-то она уже научилась. “Впрочем, – подумал Меррик, – стойкости этой девушке не занимать, иначе она бы не уцелела за годы рабства”.
Меррик бережно перевернул Ларен на живот, уложив ее к себе на колени, высоко задрал рубаху. Оглянувшись, он убедился, что все люди сидят на веслах и никто не смотрит в его сторону. Зачерпнув воду из реки, Меррик взялся за дело. Самодельный головной убор свалился с макушки Ларен, но Меррик не стал подбирать его.
Как мог кто-то принимать ее за мальчишку? Волосы, рыжие, словно закат по осени над Вестфольдом, яркие, точно отрез алого шелка, который Меррику не удалось сторговать в Багдаде два года назад, неровными, обрубленными кудряшками вились вокруг лица и ниспадали на шею. “Хорошенькое личико, и совсем не мальчишеское”, – усмехнулся Меррик. Но очень уж она тощая! Он все еще опасался, что девушка может умереть, не только из-за порки, полученной от Траско, а просто от истощения.
Вымыв Ларен спину, Меррик снова укрыл ее плащом Эллера, и девушка заснула. Меррик переложил ее на руки Кливу, а сам начал грести. Он чувствовал беспокойную потребность в движении. Таби по-прежнему сидел на коленях у Олега, и, взглянув на него, Меррик опять увидел на лице ребенка страх, хотя и немного приглушенный, и ему опять страстно захотелось прижать малыша к себе и оградить его от всех бед. С трудом улыбнувшись, Меррик проговорил:
– Твоя сестра заснула. Я еще раз вымыл ее и смазал спину целебной мазью. Лихорадка почти прошла.
Он надеялся, что все так и есть. Больше он ничего не мог сделать для Ларен. Кивнув мальчику, Меррик снова взялся за весла.
День был ясный и жаркий, мужчины мечтали о свежем ветерке. В полдень они подвели ладью поближе к берегу, чтобы отдохнуть и выпить эля из бочонка, который Роран спустил на веревке в речную воду, дабы охладить. Наступила полная тишина, только вода легонько плескалась у борта ладьи да негромко переговаривались мужчины. Они уже миновали Чернигов, оставалось полдня до Гнездово и Смоленска, где им предстояло покинуть Днепр – река уходила на восток. Тогда гребцы подплывут перед закатом к дальнему берегу, примерно на полпути между этими двумя городами, а с утра вытащат ладью на берег и переправят ее волоком в Двину. Путь волоком не слишком труден, земля там плоская, за десятилетия ее хорошо утрамбовали тысячи торговых кораблей. Викинги успели уже перебить или захватить в плен большинство дикарей, которые пытались напасть на их судно, однако какие-то племена еще обитали поблизости. Меррик, надеялся проскользнуть незамеченным, эти заботы были ему непривычны, поскольку прежде он очень любил подраться, но сейчас не хотел лишних хлопот, тревожась о малыше и девушке, оказавшихся на его попечении.
Ларен проснулась, зевнула и вновь увидела над собой лицо Меррика. Викинг, улыбаясь, сунул ей в рот кусок лепешки. Ларен молча принялась жевать, потом опять открыла рот, и Меррик кормил ее до тех пор, пока она, как и в прошлый раз, не покачала головой с кротким изумлением на лице. Тогда Меррик предложил ей холодного эля, чтобы запить хлеб. Вдруг Ларен сказала:
– Мне надо сойти на берег.
– Что?! – удивленно переспросил Меррик.
– Я хочу сойти на берег.
– Это невозможно. Там опасно. Нам надо еще три часа плыть на север, только тогда мы причалим к берегу и устроим лагерь на ночь.
– Значит, ты трус.
Меррик укоризненно покачал головой:
– Если б ты была мальчишкой, тебя бы давно уже убили. Ты даже и не помнишь, что осталась в живых только благодаря моему заступничеству.
Ларен вздрогнула – то ли от боли в спине, то ли от мысли, что она и впрямь в долгу у него.
Поглядев прямо в глаза Меррику, Ларен заявила:
– Мне нужно облегчиться. Меррик равнодушно ответил:
– Ты видела, как это делают мужчины. Конечно, для женщины все труднее, тем не менее тебе придется поступить точно так же, как они. Я заслоню тебя, чтобы ты чувствовала себя спокойно. Сделаем это сейчас?
Ларен кивнула. Когда она справила нужду, Меррик помог ей сесть рядом с ним:
– Все было не так уж страшно, верно?
– Ужасно, – ответила она, не глядя на него. – Это всегда было ужасно. Раньше я вовсе не могла вынести этого, мне казалось, что такой позор пережить невозможно. Потом поняла, что никому до этого и дела нет, разве что тем, кто глазеет нарочно, чтобы унизить рабов. Они подходят совсем близко, да еще, смеются. А когда я притворилась мальчиком, все стало гораздо сложнее. – Ларен вздохнула и неожиданно рассмеялась. – Я быстро научилась подражать мальчикам. Я поворачивалась спиной, руки держала вот так, и все думали – мальчишка струю пустил. Я притворялась, чтобы отвести подозрения.
– Как ты решилась переодеться мальчишкой?
– Женщиной быть слишком опасно. Я не хотела, чтобы меня насиловали. Мальчику легче.
– Только не в Киеве и не на юге, – возразил Меррик.
– Мне повезло, я на юг не попала, – холодно ответила Ларен.
Меррику показалось, что Ларен лжет.
– Если б я хотел унизить тебя, то не таким способом, – сказал он. – Я постарался заслонить тебя. Пока я ничего другого не могу для тебя сделать.
– Знаю.
– Как ты себя чувствуешь?
Она с удивлением прислушалась к себе:
– Намного лучше.
Ларен попыталась распрямить тонкие плечи, но, поморщившись, вновь опустила их.
– Ты еще не готова перебить всех своих врагов, – пошутил Меррик.
– , Еще нет.
Она явно отличалась от обычной рабыни, не только рыжими волосами и белой кожей, но и врожденной уверенностью в себе, надменностью, которую хозяева так и не вышибли из нее.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– А Таби?
– Скоро исполнится шесть.
– Давно вы попали в рабство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116