Вот Колин чуть склонил голову набок — так, подумалось Майклу, словно он собирался заглянуть собеседнику в душу под новым углом.
— Пропади оно все пропадом, — буркнул Майкл и позвонил, вызывая официанта.
— Что именно? — поинтересовался Колин.
Майкл медленно повернул голову и посмотрел на него.
— Не желаешь ли еще выпить? — проговорил он настолько отчетливо, насколько это возможно сквозь стиснутые зубы.
— Пожалуй, действительно стоит, — ответил Колин, так и лучась дружелюбием и жизнерадостностью.
Майкла этот фасад ничуть не обманул.
— У тебя имеются планы на сегодняшний вечер? — спросил Колин.
—Нет.
— И у меня тоже никаких — так уж случилось, — проговорил Колин.
Проклятие! Опять. Неужели это так много — желать побыть в одиночестве?
— Спасибо, что вступился за честь Франчески, — сказал Колин спокойно.
Первым порывом Майкла было прорычать, что он ни в каких благодарностях не нуждается: защищать честь Франчески было его долгом в той же степени, как и всякого из Бриджертонов, но зеленые глаза Колина смотрели уж слишком проницательно сегодня, и потому он просто кивнул.
— Твоя сестра заслуживает того, чтобы о ней говорили уважительно, — сказал он наконец, убедившись, что способен заставить себя говорить ровно и гладко.
— Ну разумеется, — согласился Колин и чуть наклонил голову.
Официант принес напитки. Майкл с большим трудом сдержал желание опустошить свой стакан одним глотком, но все же отхлебнул он довольно много, так что спиртное обожгло Горло.
Колин же, напротив, с довольным вздохом откинулся в своем кресле.
— Великолепное виски, — сказал он с чувством. — Лучшее, что есть в Британии, в сущности. На Кипре ничего подобного раздобыть невозможно.
Майкл только хмыкнул в ответ. Большего, похоже, и не требовалось.
Колин отпил еще, явно смакуя напиток.
— А-а, — протянул он, ставя стакан. — Виски — это почти так же хорошо, как женщина.
Майкл хмыкнул снова и поднял стакан к губам. И тут Колин сказал:
— Тебе бы следовало просто-напросто жениться на ней, и все.
Майкл едва не задохнулся.
— Извини, что ты сказал?
— Что тебе следует жениться на ней, — сказал Колин и пожал плечами. — Что тут сложного?
Глупо было надеяться, что Колин имеет в виду не Франческу, а кого-нибудь другого, но Майкл все же предпринял отчаянную попытку отбиться и сказал самым холодным тоном, на какой только был способен:
— И кого, позволь спросить, ты имеешь в виду? Колин поднял брови:
— Разве так необходимо играть в эти игры?
— Я не могу жениться на Франческе, — вырвалось у Майкла.
— Почему же нет?
— Потому что… — И он оборвал себя на полуслове. Потому что были сотни причин, по которым он не мог жениться на Франческе, и ни об одной из этих причин он не мог говорить вслух. Так что он просто сказал: — Она была замужем за моим двоюродным братом.
— Насколько мне известно, с точки зрения закона это не является препятствием.
Да, но с точки зрения морали являлось, и каким! Он желал Франческу так долго, любил ее, казалось, целую вечность — даже когда Джон был жив. Он обманывал своего брата самым низким образом и не станет усугублять этот обман, похищая его жену.
Это бы завершило тот гнусный круг, в котором он оказался, став графом Килмартином, унаследовав титул, который никак не должен был принадлежать ему. Ничто из этого не должно было принадлежать ему. И если не считать тех злосчастных сапог, которые он заставил Риверса забросить в гардеробную, Франческа осталась единственным из всего принадлежавшего некогда его двоюродному брату, что он не сделал своим.
Смерть Джона принесла ему сказочное богатство. Эта смерть дала ему власть, престиж и графский титул.
Если смерть брата даст ему еще и Франческу, то как он сможет и дальше цепляться за жалкую надежду, что никогда, даже во сне, не желал брату смерти?
Как он сможет жить в мире с самим собой после этого?
— Но должна же она выйти замуж за кого-нибудь, — заметил Колин.
Майкл поднял глаза на своего собеседника и только тут сообразил, что молчал, погруженный в свои мысли, уже довольно долго. И что Колин все это время внимательно наблюдал за ним. Он пожал плечами, стараясь изобразить светскую непринужденность, хотя и подозревал, что это нисколько не обманет человека, сидящего напротив него в кресле.
— Она поступит так, как пожелает, — сказал он. — Она всегда поступает так, как хочет.
— Она может сделать опрометчивый выбор, — сказал Колин. — Ведь она торопится родить детей, пока еще не слишком стара.
— Она не слишком стара!
Верно, но она думает, что стара. Или тревожится о том, что другие сочтут ее старой. Ведь она не смогла зачать от твоего двоюродного брата, в конце концов. По крайней мере не смогла выносить благополучно.
Майклу пришлось вцепиться в край стола, чтобы подавить порыв вскочить на ноги. Хотя почему замечание Колина привело его в такую ярость, он и сам не знал и не смог бы выразить в словах, будь рядом с ним хоть сам Шекспир в качестве помощника.
— Если она станет делать выбор поспешно, — заметил Колин едва ли не небрежно, — она может выбрать человека, который станет для нее тираном.
— Это Франческа? — спросил Майкл насмешливо. Может, какая-нибудь другая женщина и могла оказаться настолько глупой, но только не его Франческа.
Колин пожал плечами:
— Такие вещи случаются.
— Даже если и так, — парировал Майкл, — она никогда не останется в таком браке.
— А у нее будет выбор?
— Ты говоришь о Франческе, — сказал Майкл. И это действительно все объясняло.
— Полагаю, в определенном смысле ты прав, — признал Колин и отхлебнул виски. — Она всегда сможет укрыться у Бриджертонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98