Вы также знаете, что надо делать, чтобы разбить лагерь. К сегодняшнему дню я могла бы уже не говорить каждому, что надо делать. Вы должны были немедленно браться за дело без моих напоминаний. А теперь либо принимайтесь за работу, либо выходите из дела и убирайтесь. — И добавила, обращаясь к Таннеру: — У меня в сумке есть бумага. Вы считайте, а я буду суммировать.
Прежде чем вернуться к Таннеру, она убедилась в том, что Ханратти и Браун помогают Пичу. Оба они работали с прохладцей, но все же работали. С минуту она выдержала хмурый взгляд Брауна, а потом пошла к Таннеру.
— Я думаю, нам надо поговорить, — сказал он. Косые лучи солнца освещали долину, и его глаза приобрели янтарный оттенок, напомнивший Фокс цвет хорошего виски. Ей теперь не помешал бы глоток этого напитка!
— Давайте сначала пересчитаем монеты, а потом можем и поговорить.
Всего они насчитали шестьсот двадцать две монеты.
— Если вы правы и знаете, сколько должно быть в каждом мешке, мы не досчитались трех монет, — заявила Фокс, разглядывая зашитую прореху. Если бы она чинила мешок, она бы не стала зашивать дыру через край, а поставила бы заплату. — Можно всем вместе пойти и поискать их.
Таннер оглядел широкую долину, снял шляпу и провел рукой по волосам.
— Три монеты — это шестьдесят долларов. Я доложу три монеты перед тем, как отдать мешки похитителям.
Фокс считала, что шестьдесят долларов — целое богатство.
— Если мы найдем монеты до наступления темноты, наши усилия будут оправданы.
— Я готов заплатить шестьдесят долларов, чтобы не рыться в грязи еще два часа.
— Это ваши деньги, — пожала она плечами.
Монеты были пересчитаны, лагерь разбит, возле него мирно паслись животные. Можно было расслабиться. Достав из кармана рубашки сигару, она раскурила ее и вздохнула от удовольствия.
— Так о чем вы хотели со мной поговорить?
— Вы напали с ножом на одного из моих охранников и избили другого. — Таннер тоже курил сигару, но она пахла значительно лучше, чем сигара Фокс. Интересно, сколько он за нее заплатил, подумала Фокс. — Вы не особенно стараетесь подружиться с моими людьми.
— У меня уже есть друг. Других мне не надо. — Она посмотрела на Пича, упаковывавшего вещи, которые сегодня им уже не понадобятся. — Кроме того, я всего лишь уколола Ханратти, а не напала на него с ножом, а Брауна только ударила, а не избила.
Таннер выпустил дым и смотрел, как он растворяется в воздухе.
— Эти люди опасны, Фокс. Извините меня, но это не очень умно — ссориться с ними.
— Если я потеряю контроль над нашей экспедицией, мы с таким же успехом можем сейчас же повернуть обратно, и дело с концом. Я должна завоевать их уважение, даже если это означает, что я должна дать им отпор. Я знаю, что делаю. У меня уже есть опыт общения с такими людьми, как Ханратти и Браун.
Наступило молчание. Потом Таннер заговорил:
— Вы удивительная женщина.
— Почему? — Она искренне недоумевала. — Потому что курю, умею ругаться, как мужик, и знаю, где находится восток?
— И это тоже.
Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока у нее не начали гореть щеки. Она погасила сигару, встала и отряхнула руки.
— До темноты у нас есть еще пара часов. Я последую вашему совету и попытаюсь завоевать их уважение.
Только бы не совершить при этом еще большую ошибку, подумала она.
— По-моему, затея дурацкая, — заявил Таннер, предлагая Пичу сигару.
Пич понюхал сигару, откусил конец и закурил.
— Спасибо, капитан. И не волнуйтесь. Мисси знает, что делает. Она не предложила бы это соревнование, если бы не была уверена, что победит.
А в это время между Фокс, Ханратти и Брауном разгорелся жаркий спор о том, на каком расстоянии должны быть расположены мишени. Интуиция подсказывала Таннеру, что ему следует вмешаться и запретить соревнование по стрельбе. Он был уверен, что ничего хорошего из этого выйти не может.
Когда расстояние было определено, Ханратти шагами отмерил место, где должны стоять стрелки.
— Вы уверены, что не хотите принять участие? — Фокс подошла к Пичу и Таннеру и, взяв у Пича сигару, сделала затяжку.
Пич поднял руки.
— Ты же знаешь, что я не попал бы даже в эту гору, если бы ты дала мне десять попыток.
Таннер покачал головой.
— То, что происходит, касается только вас и их.
— Тогда вы можете быть судьей. — Она опустила руки и потрясла кистями, чтобы расслабиться. — Определите лучший выстрел из двух попыток. Если стрелок промахнется дважды, он выбывает. Мы начнем через десять минут.
Ханратти и Браун использовали это время на то, чтобы покурить. Фокс ходила взад-вперед, бормоча себе что-то под нос.
— Что это она делает? — спросил Таннер у Пича.
— Заводит себя. Хочет разозлиться.
— Зачем?
Пич недоуменно пожал плечами, словно ответ был очевиден.
— Если она себя не заведет, капитан, она испугается.
То, что Фокс не такая уж бесстрашная, поразило Таннера. Но и тронуло, хотя он не смог бы объяснить почему.
— Ладно, пошли. И вы с нами, Таннер. — С пылающими щеками и холодным взглядом Фокс подошла к черте, которую Браун провел на земле каблуком сапога. — Отойдите в сторону и не мешайте. Я буду стрелять первой.
— Черта с два! — запротестовал Ханратти. — Подбросим монету. — Он обернулся к Таннеру: — Есть монета?
Никто не засмеялся, когда Таннер достал из кармана двадцатидолларовую золотую монету.
— Разыграем между тобой и Брауном.
Им это явно не понравилось, но оба кивнули. Таннер подбросил монету, поймал ее и шлепнул на тыльную сторону ладони.
— Решка, — сказал Ханратти.
— Да, правильно. Теперь ты и Фокс.
На сей раз монета упала вверх орлом. Ханратти глянул на Фокс с ухмылкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97