Такое с ней периодически случалось. Она тут же постаралась подавить эту мысль, ибо уже знала, что может расплакаться. А Стивен не должен видеть ее слез.
Он подвел ее к лестнице.
— Если завтра вечером в «Друри-Лейн» будет играть Эдмунд Кин, ты хотела бы посмотреть его?
— Это было бы чудесно! — Она старалась выглядеть бодро и оживленно. Но когда обозрела окружающее ее позолоченное великолепие, то мысленно помолилась, чтобы они скорее возвратились в аббатство. В таком особняке провинциальная актриса не сможет, пожалуй, долго играть роль герцогини.
День тридцать девятый
Проснувшись в первое лондонское утро, Стивен услышал ровный шум осеннего дождя, стучавшего в окна их спальни. Однако он не испытывал никакой тоски, ибо рядом с ним, свернувшись клубком, лежала Розалинда. Ее спина упиралась в его грудь. Он не шевелился, с удовольствием ощущая приятное тепло, исходящее от ее изумительно гладкой и белой кожи. Он ценил такие моменты не меньше, чем опьяняющую страсть, которая захватывала их в ночные часы. Поскольку они всегда спали рядом, тело к телу, то очень скоро поняли, что не нуждаются в ночных рубашках, им и без того тепло.
Стивен погладил ее волосы, радуясь, что все же сумел обрести ее. Чудесный, если так можно сказать, солнечный характер Розалинды сделал эти последние недели счастливейшими в его жизни. Как разительно отличалась она от его первой жены! С Луизой они никогда не проводили вместе целую ночь. Он думал о своей первой женитьбе с сожалением и чувством вины. Если бы он приложил больше стараний, возможно, ему все же удалось бы разбудить скрытую в Луизе страсть. Может быть, кому-нибудь другому и удалось бы сделать ее счастливой? Это так навсегда и останется тайной.
Перестав думать о Луизе, Стивен поцеловал Розалинду в голову. Как и во всех аристократических семьях, у него с детства была гувернантка-француженка, и он говорил по-французски так же бегло, как и по-английски. Французский язык, пожалуй, отличается большей эмоциональной выразительностью.
— Моя дорогая герцогиня, — шепнул он по-французски. — Вы просто очаровываете меня.
Ее веки затрепетали.
— О мой любимый, — прошептала она на безупречном французском языке.
Насторожившись, он вновь заговорил с ней по-французски. И она ответила на том же языке. Они обменялись несколькими фразами, прежде чем ее глаза открылись. Она улыбнулась милой сонной улыбкой.
— Доброе утро, — сказала она по-английски. Стивен намотал ее локон на свой палец.
— А я и не знал, что ты говоришь по-французски. Она рассмеялась:
— Да нет, я не говорю. Мой папа воспитывался как джентльмен, говорит по-французски, но мы знаем лишь несколько фраз, которые встречаются в пьесах.
Имея основания полагать, что она скромничает, Стивен повторил одну из только что произнесенных фраз. Ее брови недоуменно поднялись:
— Что это значит? Я не вполне понимаю.
— Но ты же ответила на эту фразу всего минуту назад, когда была между сном и явью. — Он коснулся языком краешка ее уха. — Может быть, ты француженка?
Розалинда призадумалась, затем покачала головой:
— Сомневаюсь. Мария говорит, что я очень прилично изъяснялась по-английски, когда они с Томасом удочерили меня.
— Если ты получила такое же хорошее воспитание, как я, тебя должны были научить французскому еще в детской, — сказал он. Тема была интересная, но сугубо теоретическая, ибо не было никакой надежды установить, кто ее родители. Да и к чему теоретизировать, когда ее прекрасное тело было рядом и его так волновала эта близость. Он сунул руку под одеяло и начал ласкать ее. — Я думаю, что брак так популярен именно потому, что позволяет сочетать максимум искушения с максимумом возможностей.
Розалинда рассмеялась и перекатилась на спину. Ее руки также принялись исследовать его тело.
— Кажется, тебе удалось установить важный принцип. Назовем его аксиомой Ашбертона.
Он стянул с нее одеяло и, нагнувшись, поцеловал грудь. Она восторженно вздохнула, затем, когда он тронул ее соски губами, слегка вскрикнула.
Он тотчас же прекратил ее ласкать.
— Прости, я не хотел сделать тебе больно.
— А ты и не сделал, — успокоила она его. — Сегодня утром я почему-то очень чувствительна. — Она лукаво улыбнулась. — Возможно, ты начинаешь утомлять некоторые, столь излюбленные тобой, мои анатомические места.
— Ужасно! — Он мысленно прикинул, сколько раз они предавались с ней любви после того, как обвенчались, и отодвинулся. — Должно быть, мне следует дать тебе возможность отдохнуть.
— Не смей отодвигаться. — Ее рука заскользила по его телу, пока не нашла то, что искала. — Я пошутила, мой дорогой. Практика только помогает мне совершенствоваться.
Он тяжело дышал, ощущая ее медленные ласки.
— Мои благие намерения полетели ко всем чертям, леди Калибан. — Тем не менее, покрывая поцелуями ее живот, он шепнул: — Дай мне знать, если и еще что-нибудь начнет испытывать переутомление.
Судя по ее учащенному дыханию, все анатомические места, особенно ему нравившиеся, были в хорошем состоянии. Когда ее тело стало извиваться под его ласками, он лег между ее ног, чтобы наилучшим образом приветствовать утро.
Последней, его мыслью перед тем, как страсть захватила его с головой, было: «А ведь я прав. Брак сочетает максимум искушения с максимумом возможностей».
После того как они достигли кульминации, Розалинда вновь уснула. Пробудил ее поцелуй в ухо.
— Извини, дорогая, — прошептал Стивен. — Сегодня утром я должен встретиться со своим адвокатом.
Он покидал ее едва ли не в первый раз с тех пор, как они поженились. И ей это, естественно, не понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126