— В последние годы, когда здесь было так тоскливо, я иногда представлял себе, что бы сделал с этим домом, если б он принадлежал мне. Сами по себе комнаты хороши, и вид из окон всюду превосходный, так что достаточно было приложить немного усилий, и Эбердэр стал бы просто великолепен. Но я ничего не мог сделать без приказа милорда.
Они остановились, чтобы зажечь лампы, затем продолжили путь по последней узкой лестнице, которая вела на чердак.
— Поскольку граф разрешил изменить убранство и обстановку комнат, расскажите мне о ваших идеях, Уильямс! Возможно, мы сможем их осуществить.
Дворецкий открыл дверь, и они очутились на чердаке. Везде стояла мебель, покрытая чехлами.
— Я бы вернул эти вещи в гостиную, где они стояли прежде. Эта мебель старая, середины прошлого века, но сделана она замечательно, в очень изящном стиле. — Он снял пыльный чехол с небольшого дивана. — Все это было отправлено на чердак из-за капризов современной моды. Леди Трегар заменила эти диваны на такие, как стоят внизу, с ножками в виде крокодильих лап. — Уильямс фыркнул — Вот вам наглядное доказательство того, что хорошее происхождение не всегда предполагает хороший вкус.
Клер улыбнулась. Ей повезло: Уильямс был готов подчиняться ее приказам и вместе с тем говорил с нею откровенно, поскольку они оба выросли в Пенрите. Зная, что не подобает обсуждать со слугами их хозяев. Клер тем не менее не смогла противостоять искушению.
— А что из себя представляла леди Трегар? — спросила она.
— Я ничего не могу о ней сказать, мисс Морган. Я тогда был помощником дворецкого и очень редко видел ее милость. Знаю только, что она была очень красива. Хотите посмотреть на ее портрет? — немного помолчав, добавил он.
— Да, конечно А я и не знала, что здесь есть ее портрет.
— Старый граф заказал его, когда она вышла замуж за его внука.
Уильямс повел Клер в другое, более просторное чердачное помещение. Возле одной из стен стояла деревянная стойка с прорезями. В большинстве из них стояли картины в чехлах.
— Я велел плотнику смастерить эту стойку, чтобы картины не испортились.
Он вытащил одно из полотен, снял с него чехол и поднял свою лампу. Клер увидела великолепно написанный портрет молодой женщины в костюме древнегреческой нимфы Она стояла на покрытой цветами лужайке, и ветер развевал ее золотистые волосы и складки белой туники, подчеркивающей роскошную фигуру.
Клер вглядывалась в безупречно красивое лицо, спокойные зеленые глаза и чуть заметную загадочную улыбку. Эта женщина вышла за Никласа замуж, делила с ним постель и до сих пор снилась ему в снах, полных горя и чувства вины.
— Однажды я видела леди Трегар издалека, но оказывается, она была еще красивее, чем я думала.
— Я больше никогда не встречал такой красавицы, — просто сказал Уильямс.
— А почему ее портрет здесь? Почему он не висит внизу?
— По-моему, вдова старого графа велела отнести его на чердак перед тем, как закрыла дом и переехала в Лондон.
«Вдова старого графа» — это та самая Эмили Дэйвис, его вторая жена. Наверное, она любила непокорного внука своего мужа и ревновала его к его красавице жене, поэтому, должно быть, и приказала вынести ее портрет на чердак.
Лицо Клер приняло решительное выражение. Этот дом знал слишком много темных страстей. Хватит, Пора выставить некоторые из них на солнечный свет.
— Этот портрет будет хорошо смотреться в гостиной, над одним из каминов. Велите отнести его вниз.
Уильямс хотел было возразить, но передумал.
— Хорошо, мисс Морган. — Мгновение помолчав, он предложил: — А как насчет вот этого портрета? Не хотите ли повесить его над вторым камином? Раньше он там висел. Вдова старого графа велела убрать его на чердак вместе с портретом леди Трегар.
Он вынул еще одну картину и снял с нее чехол. Это был портрет старого графа в полный рост. Судя по белым волосам, он был написан в самом конце его жизни, однако поза старика была исполнена энергии, а лицо — надменности. Импозантный мужчина, но Клер знала, что Никласу наверняка не захочется смотреть на него каждый день.
— Нет, оставьте его здесь. Я бы хотела посмотреть на остальные картины: может быть, среди них найдется что-нибудь подходящее?
Она нашла два прелестных пейзажа, которые вполне заслуживали того, чтобы украшать стены любой гостиной. Последняя картина оказалась еще одним портретом, и на сей раз лицо, глядящее на Клер с холста, принадлежало самому Никласу. Он позировал, держа в руке поводья лошади, а у его ног лежали охотничьи собаки. У Клер перехватило дыхание: столько беспечного обаяния было в этом красивом смеющемся юноше. Именно так выглядел Никлас, которого она видела в детстве и который ее очаровал.
Но тут она озадаченно сдвинула брови: одежда па портрете была слишком старомодной, а цвет кожи и волос — слишком светлым, не таким, как у Никласа.
— Кто это? Может быть, это отец его милости? Уильямс сел на корточки и прочитал надпись на маленькой металлической табличке, вделанной в раму: «Достопочтенный Кенрик Дэйвис». Дворецкий выпрямился.
— Он ушел из дома еще до того, как я начал здесь работать. Я видел этот портрет лишь однажды и решил тогда, что на нем изображен мастер Никлас.
— Повесьте его над тем камином, который ближе к вестибюлю, а портрет леди Трегар поместите над другим. — Клер вытерла пыльные руки о юбку. — Если все пойдет нормально, гостиная будет полностью готова к приезду лорда Эбердэра из Суонси.
Когда Никлас вернется, она будет ждать его в гостиной, чтобы увидеть реакцию на портрет его покойной жены.
Глава 7
Когда они закончили менять мебель в гостиной, в окно уже лились косые лучи вечернего солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149