Им удалось пробудить невольный интерес шотландца. Пусть он считает, что они странные люди, зато в его глазах хоть на минуту исчезли гнев и тоска.С видимой неохотой Сазерленд заговорил снова:— Кота зовут Непутевый?— Его привез из Англии наш сосед, чтобы ловить мышей и крыс, — сказала Фэнси, — но он не захотел на них охотиться. Так что он вполне заслужил свою кличку.Брови шотландца недоверчиво поползли вверх. Он словно подозревал, будто весь спектакль был разыгран специально, чтобы обескуражить его.Пожав плечами, он снова принялся за еду.Но Ноэль продолжал без умолку болтать о своих питомцах.Фэнси взглянула на мужа и улыбнулась, но он не ответил ей тем же. Его напряженный, пристальный взгляд был прикован к лицу шотландца. Фэнси расстроилась, заметив, что Джон отставил тарелку, почти не притронувшись к еде. Она надеялась, что он съест немного пирога на десерт.Фэнси перевела взгляд на Фортуну, которая тоже с интересом рассматривала шотландца. Фортуна, обычно стеснительная и замкнутая, не испытывала никакого страха и неловкости в присутствии этого странного человека.А Счастливчик просто души не чаял в новом обитателе фермы, безоговорочно признав его.Фэнси всегда чувствовала, что дети и животные безошибочно распознают характер человека. Доверие Фортуны к незнакомцу многое сказало ей.Отведя глаза от сестры, Фэнси переключилась на Сазерленда. Она заметила, как в его зеленых глазах промелькнуло удовольствие от общения с Ноэлем, но тут же погасло, словно он одернул себя, посчитав, что поступает неправильно. Губы его снова плотно сжались. Однако теперь Фэнси знала, что в душе этого странника живет не только горечь поражения и потери.Где-то в глубине ее души затеплилась робкая надежда. * * * «Черт, ее улыбка способна растопить вечные льды».Как и открытые улыбки детей. Девочка, Эми, напомнила Йэну Кэти, когда она была такой же маленькой — воплощенное любопытство и радость жизни.Мысленно представив, как Кэти бежит к нему, раскинув руки, словно желая обнять весь мир, Йэн почувствовал, как боль привычно запульсировала в сердце. Он смотрел на Маршей и не видел их. Перед глазами проносились образы счастливого прошлого, шумные пиры и веселые праздники с турнирами, пением песен и рассказами древних легенд о славных предках, которые Йэн знал наизусть. Он вспомнил мать, поющую колыбельную Дереку, и грубоватого отца, который тем не менее поощрял любовь сына к книгам и учебе. Отец часто рассказывал Йэну о других Сазерлендах, изучавших в университете философию и законы. Он вспомнил старую библиотеку и пылающий в огромном камине огонь, согревающий его долгими зимними вечерами, которые он проводил за чтением. Он вспомнил просторный холл их замка, наполненный голосами, шагами, дышащий жизнью.Нахлынувшие воспоминания были столь яркими, что ослепили его. Он понял, что не может оставаться здесь ни минуты.Повинуясь скорее импульсу, нежели разуму, Йэн вскочил, оттолкнув стул, и бросился вон из дома.Не помня себя, пытаясь убежать от невыносимой боли, Йэн устремился в лес, простиравшийся за речкой позади дома. Он убегал от своего прошлого, навсегда оставшегося в далекой Шотландии.Он бежал, пока не иссякли силы. Вдруг перед ним широкой лентой блеснула водная гладь. Река. Йэн, тяжело дыша, упал на густую траву у самой кромки воды.Уже наступила ночь, тьма обступила его со всех сторон. Глядя на небо, усеянное мириадами звезд, Йэн спрашивал себя, видит ли их сейчас Кэти. Жива ли она? Загадочно мерцающее небо было торжественным и роскошным, словно дорогая ткань. За время долгого заточения он отвык от великолепия природы. Но небо не дарило надежду, оно было чужим и равнодушным.Йэн уткнулся головой в колени. Пустота, которую он ощущал внутри, была разрушительнее смертельной раны. Он никогда в жизни не плакал, но сейчас слезы струились по лицу, и он не пытался их остановить, давая выход горю, запертому в сердце. 5. Шотландец все не возвращался. Фэнси с Джоном прождали его до поздней ночи, надеясь уловить хоть шорох в темноте. Но дом и двор были погружены в тишину.Наконец Джон пошел к конюшне и запер ее. Он не мог рисковать лошадьми, оставив конюшню открытой. Джон не стал делиться с Фэнси своими опасениями, но она догадывалась о них. Джон боялся, что Сазерленд вернется, чтобы украсть одного из его бесценных скакунов.Когда Джон вернулся в дом, он выглядел как человек, потерпевший самое горькое поражение в своей жизни.Фэнси как могла успокаивала мужа. Она заварила чай из целебных трав и без конца повторяла, что Сазерленд обязательно вернется, но и сама не верила в свои слова.Наконец они пошли спать. Однако Фэнси не смогла заснуть почти до самого рассвета, слушая, как беспокойно ворочается Джон. Наконец она погрузилась в тревожное забытье. * * * Ее разбудили первые лучи солнца. Стараясь не разбудить Джона, Фэнси тихо встала с постели. Радуясь, что муж не проснулся, она подошла к окну и посмотрела в сторону конюшни. Вернулся ли Сазерленд? Ради Джона Фэнси молилась о его возвращении.Утро принесло надежду. Солнце только что показалось над горизонтом, освещая ровное пустое поле, где скоро будет посажен табак. Золотое сияние рассеяло серую предрассветную дымку, но в свете нового дня она никого не увидела.Вздохнув, Фэнси вернулась к постели. Джон не просыпался. Странно, обычно он вставал на заре.Фэнси смотрела на мужа, неподвижно лежавшего под простынями, и страшная догадка пронзила ее. Сердце на миг замерло, потом забилось, как птица в клетке.Она медленно приблизилась к кровати, пытаясь унять дрожь в руках. К горлу подступил комок. Сев рядом с Джоном, она всмотрелась в черты лица, ставшего столь дорогим для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109