— Вы обе такие храбрые! — восхищенно воскликнула Джоан.
— Нет, я до смерти боюсь, — призналась Брайенна.
Войдя в дом, женщины нашли Уоррика на том же месте, где его оставил Пэдди. Они подхватили его и помогли подняться.
— Мы должны уложить вас в постель, милорд, — объяснила Брайенна.
Лицо старика раскраснелось, аквамариновые глаза застлало горячечной дымкой.
— Нет… врача… никого не пускать…
— В доме никого нет, кроме слуг. Вы можете лежать здесь.
Женщины понимали, что Уоррик слишком тяжело болен и его лучше не трогать.
Старый воин с трудом встал, и тут же первый приступ рвоты потряс его.
— Значит, все начинается снова, — вздохнула Глинис, уверившись в том, какая болезнь поразила старика.
Они уложили его на прохладные чистые простыни, и Брайенна обтерла горевшее в жару тело влажными полотенцами. Торс Уоррика был покрыт серебристыми рубцами заживших ран, но по-прежнему оставался упругим и мускулистым. Не так-то легко сломить закаленного воина! И Брайенна, чувствуя, как разгорается в сердце огонек надежды, снова и снова повторяла Уоррику, что тот достаточно крепок и силен, чтобы одолеть любую болезнь.
Время от времени граф начинал бредить, и Брайенна не знала, понимает ли тот, что она говорит, но все-таки продолжала шептать ободряющие слова.
— Королевский лекарь и я все время спорили насчет того, какими средствами лечить проклятую чуму, — сказала Глинис Брайенне.
— Я не задумываясь последую твоим советам. Бог дал тебе дар исцеления.
— Они держали окна в спальне Джоанны закрытыми, чтобы не выпускать злого духа наружу, но, думаю, свежий воздух полезнее, если не для пациента, то, по крайней мере, для тех, кто за ним ухаживает. Одного запаха достаточно, чтобы свалиться.
Обе женщины тут же перекрестились, чтобы неосторожные слова Глинис не сбылись.
— Кроме того, я не стала бы пользоваться сильным очистительным. Королевский лекарь дает болиголов, чтобы вызвать рвоту. Иисусе, если пациент и не умрет от чумы, то уж такое лечение точно его прикончит. Думаю, лучше всего успокоительное питье, вроде ромашки. Она и для клистиров хороша. Видит Бог, внутри у него и так все горит, а лекарь еще прописывает клизмы с горчицей!
Они распахнули окна и поклялись содержать Гая де Бошема в чистоте и прохладе, насколько это возможно. Обе женщины готовы были убирать омерзительно пахнувшие испражнения, менять белье и обмывать тело больного. Поскольку болезнь наверняка затянется, они решили сидеть у постели Уоррика поочередно. Утром и вечером они осматривали подмышки и пах, боясь увидеть страшную черную опухоль — знак того, что больному уже не встать.
Просиживая рядом с метавшимся в жару Уорриком Долгие ночи, Брайенна невольно вспоминала цепочку событий, приведшую от прошлого к настоящему. Что же случится в будущем? Кристиан не вернулся к ней, и Брайенна боялась, что никогда больше не увидит мужа! Последние его слова: «Прислушайся к собственному сердцу». Но как это сделать?
Брайенна неподвижно сидела, пытаясь найти ответ на мучивший ее вопрос и все глубже уходя в себя. Только сейчас она поняла, что любит Кристиана больше жизни и что любовь эта — верная, преданная, страстная — беззаветна и вечна.
Один за другим рушились ничтожные мелочные барьеры, придуманные самой Брайенной. И тут произошло чудо. Сердце ее наполнилось теплом и счастьем. Такой радости она еще не знала!
Внезапно словно вспышка озарила усталый мозг, и Брайенна ясно увидела, что Хоксблад не убивал брата. Святой милосердный Боже, как же она была слепа!
Истина все это время находилась перед ней, но Брайенна оказалась слишком упрямой и ничего не желала видеть! Кристиан и Эдуард снова поменялись доспехами, как в первый раз. Роберта убил принц Эдуард.
Одинокая слеза поползла по щеке, а потом Брайенна зарыдала, слезами вымывая из души отравивший ее яд подозрений. Простит ли ее Кристиан? Ответ пришел сам собой. Да, тысячу раз да! Вернется ли к ней? Да, тысячу раз да! Его любовь нерушима. Так же, как и честь.
Брайенна начала улыбаться сквозь слезы, потом улыбка сменилась смехом, а смех — всепоглощающим солнечным счастьем.
Только тогда она ощутила взгляд аквамариновых глаз, глядевших на нее из темноты. Брайенна охнула и нагнулась к постели.
— Вы очнулись, милорд?
— Шарон? Моя Роза Шарон?
Голос был хриплым, похожим на карканье, но призыв в нем слышался совершенно отчетливо:
— Почему ты покинула меня? Почему оставила мой корабль посреди ночи?
Брайенна пыталась собраться с мыслями. Он, должно быть, принимает ее за мать Кристиана. Брайенна взяла Уоррика за руку.
— Моя маленькая арабская принцесса! Почему ты обманула меня?
Она поняла, что Уоррик снова бредит, и очень встревожилась, но решила быть той, за кого он ее принимает, лишь бы граф успокоился.
— Гай?
— Что, любимая?
— Я… я боялась отправиться с тобой в чужую страну,
— Но я твой муж и отец твоего ребенка. Почему ты спрятала его от меня?
Брайенна ошеломленно охнула. Неужели мать Кристиана действительно арабская принцесса и Уоррик в самом деле был на ней женат?
Он сжимал ее руки крепко, властно, словно не желая отпустить ни на миг.
— Ты знала, что, если скажешь о ребенке, я заставлю тебя поехать со мной!
— Да… Да… я подумала, что милосерднее будет держать тебя я неведении.
— Но он нашел меня! Обыскал весь свет, пока не нашел меня.
— Да, дорогой!
— О таком и только таком сыне я мечтал. Спасибо!
И, не выпуская руки Брайенны, Уоррик закрыл глаза и погрузился в сон. Когда в спальню прокрались первые лучи солнца, Брайенна вспомнила, что находится здесь уже неделю, а Уоррик по-прежнему жив!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165