Разгневанная Джезмин мгновенно вспыхнула.– Ни за что! Пойми, опасность по-прежнему близка! Как насчет твоей шлюхи, которая может в любую минуту пробраться сюда и убить меня и моих детей прямо в постелях?!– Достаточно, Джезмин! – предостерег Фолкон. Но она, не обращая внимания, продолжала:– Считаешь меня ни на что не пригодной! Я прошла с тобой проклятые Блек Маунтинз в самую ужасную погоду, научилась вести хозяйство, дала тебе сыновей...– Джезмин, подойди сюда, – велел де Берг. Жена упрямо отвернулась.– Можешь забыть об этом, де Берг. Попытайся отныне спать в одиночестве!И, хлопнув дверью, помчалась в детскую, где Большая Мег с подозрением оглядела ее шелковую сорочку и раскрасневшиеся щеки.– Я буду спать здесь, – объявила Джезмин, и не успели эти слова слететь с губ, как в комнату ворвался совершенно обнаженный разгневанный Фолкон.– Никогда больше не смей поворачиваться ко мне спиной и уходить вот так! – процедил он.– Тихо, разбудишь детей, – бросила Джезмин.Мег молча закатила глаза к небу, в ужасе наблюдая, как хозяин подхватил госпожу на руки и помчался прочь. Вновь хлопнула дверь спальни – Фолкон отшвырнул ее ногой и, встав у камина, почти бросил жену на волчьи шкуры. Сверкающие бешенством изумрудно-зеленые глаза словно подзадоривали оказать сопротивление.– Я пошлю за тобой, когда все устрою и можно будет приехать, не опасаясь нападений.– Нет! – взорвалась она.– Не позволю вновь отдаляться от меня, уходить... отстраняться... когда ты становишься все холоднее, а я горю, как в огне!И снова эти настойчивые глаза сверкнули зеленой молнией, только на этот раз их выражение изменилось, а значение взгляда стало яснее. Он сорвал с нее сорочку, властно наслаждаясь видом прелестных розовых грудок в мелькающем свете камина, зная, что жена наблюдает за его лицом, ртом, глазами, обожествляющими ее наготу, представляя, какое воздействие это производит на нее – веки Джезмин полуопустились, длинные ресницы легли на щеки. Фолкон сжал твердый сосок, осторожно перекатывая его между указательным и большим пальцами, сдавил ее груди большими, испещренными шрамами ладонями, поднес их ко рту.Ее руки обхватили шею Фолкона, она прижала его к себе, раздвинула бедра. Он скользнул в горячую, узкую, трепещущую расселину, заполнив ее до основания. Обезумев от страсти, Джезмин обвила ногами его талию, почти теряя сознание, перекатывая голову из стороны в сторону, взлетая вместе с ним в то потаенное запретное место, вход в которое был позволен только им двоим.– Я люблю тебя, – хрипло прошептал Фолкон.– Тогда возьми меня!Просьба звучала явно двусмысленно, но именно в этот момент Фолкон понял, что ни в чем не может отказать жене.Потом она лежала в его объятиях на большой постели и шептала между поцелуями:– Тебе всего-навсего нужно отплыть прямо в Коннот, выбрать для нас замок, потом с боями пробиться в Бойль, к Уильяму. Если не сможешь сделать это как можно скорее, буду считать тебя трусливым, длинноухим болваном.Джезмин в этот момент была так похожа на ребенка в своей детской вере в могущество и всесилие мужа!Фолкон снова поцеловал ее и прошептал:– Вижу, вы прекрасно осведомлены о моих делах, мадам.– Ты забываешь, что я ведьма, – кокетливо промурлыкала Джезмин, терзая его плоть розовым язычком.– Может, стерва? – спросил Фолкон, тут же забывая обо всем, наклонив голову, чтобы накрыть ртом соблазнительные груди.Его губы скользнули по животу, нежно потянули за тугие завитки золотистого треугольника, щека прижалась к мягкому бедру. Фолкон тихо попросил показать ему то местечко, прикосновение к которому для нее особенно приятно, и, сжав руку Джезмин, поцеловал каждый палец, пробежал языком по ладони, а потом подвел указательный палец жены к горячей пульсирующей точке между ног.– Здесь? – прошептал он, позволяя кончику пальца коснуться набухшей розовой плоти.– Здесь? – хрипло спросил он, чуть вжимая палец в мгновенно отвердевший бутон ее женственности. И когда Джезмин охнула: «О Фолкон, пожалуйста...» – понимающе улыбнулся, поднял ее руку ко рту, слизывая терпкую сладость, и снова взял ее, бешено, страстно, буйно... а потом повернул спиной к себе, обнял сильными руками, чтобы, как всегда, заснуть, сжимая грудь Джезмин в огромных ладонях.Фолкон передал Мэрфи запечатанное послание для де Берга, и тот отправился в Ирландию. Уильям и Матильда де Бреоз решили плыть вместе с ним в Мит, где правил их зять, Уолтер Лейси.Пока из Бристоля перегоняли суда, Фолкон корпел над картами Ирландии. Человек по натуре прямой, он выбирал цель и следовал ей до конца и не видел причин изменять свои методы в этой кампании. Большинство англичан, живших в Ирландии, никогда не бывали дальше Пейла. Он отправится к противоположному берегу, поплывет в Галуэй и захватит его. Там должны находиться великолепная бухта и старинный нормандский замок, выстроенный Вильгельмом Завоевателем в прошлом веке, когда Галуэй был процветающим морским портом. Кроме того, он был еще и центром земель де Берга в Конноте.За неделю до отплытия Фолкон почти пожалел, что обещал взять с собой Джезмин, поскольку, куда бы она ни уезжала, следом тащился целый караван: близнецы, кормилица, Большая Мег, Эстелла. И хотя на это он нехотя согласился, Джезмин пришлось в буквальном смысле слова соблазнить мужа, чтобы тот разрешил взять Фезера и Прика. Когда же встал вопрос о Шанне, Фолкон наотрез отказался, и Джезмин была вынуждена попросту тайком переправить огромную кошку на корабль под покровом темноты. Она не желала оставлять в Маунтин-Эш ничего, что было ей дорого, потому что пребывала в твердой уверенности:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148