– Как же я могу стоять спокойно, если мыло попало мне в глаза?!
Не обращая внимания на его насмешливое хмыканье, Пруденс, стоявшая на коленях, устроилась поудобнее и нагнулась над большим тазом, чтобы грязная вода не стекала на пол.
– Как приятно! – промурлыкала она, разомлев от удовольствия.
Склонившийся над ней Росс с такой силой тер кожу под волосами, что у Пруденс зазвенело в ушах. Потом он собрал длинные пряди волос на макушке и как следует взбил мыльную пену.
– Я ведь обещал припасти для тебя бочонок воды с Азорских островов. Не дергайся, пока я не смою.
И он стал лить ей на голову теплую воду, которую их повар специально подогрел в камбузе.
Отжав волосы, Росс закрутил их в полотенце, потом слегка отодвинулся и с ухмылкой сказал:
– Теперь ты похожа на магараджу.
– Я чувствую себя настоящей принцессой, – улыбнулась в ответ Пруденс. – Опять можно надеть платье и корсет! Долго же я была этого лишена!
– Прошло пять недель с тех пор, как ты заболела.
Она оглянулась: за ее спиной на стуле висело красивое платье абрикосового цвета. Росс разрешал ей носить только сорочки, дожидаясь, пока отвалятся все струпья. Ведь зараза передается через одежду.
– О, как бы мне хотелось сегодня потанцевать! Он нахмурился.
– Нет, ты будешь сидеть тихо, а потом четверть часика погуляешь по палубе. И ничего больше. Иначе опять привяжу тебя к кровати.
Пруденс показала ему язык.
– Тиран!
– Врач, – строго поправил ее Росс. Он выпрямился и помог ей встать на ноги. – Дай-ка я на тебя посмотрю.
Тщательно изучив ее лицо, он дотронулся до маленькой оспинки под глазом.
– Тебе здорово повезло! Всего один крошечный шрам. Можешь заклеить его мушкой. Теперь это модно. Тебе очень пойдет.
Росс нежно поглаживал Пруденс по щекам, и она вспомнила его поцелуи, его жаркие ласки, от которых трепетало тело. Пруденс отвернулась, стараясь избежать этих прикосновений. Какой грех! Разве она не дала обет Господу?
– Сядь на лавку. Я расчешу тебя.
За долгие недели пребывания в постели ее волосы буквально свалялись, но Росс так осторожно разбирал спутанные мокрые пряди, что Пруденс блаженствовала. Она чувствовала себя знатной дамой, за которой ухаживает горничная.
Эта процедура заняла много времени. Ласковые движения Росса пробуждали в Пруденс уснувшую было чувственность. Но наконец он отложил гребень.
– Посиди на солнышке у окна, и они высохнут. – Голос Росса звучал напряженно.
Он помог ей одеться и потуже затянул шнуровку корсета, подшучивая над ее худобой.
– Придется откормить тебя как следует, – сказал Росс со смехом и стал измерять своими длинными пальцами талию Пруденс, ставшую за время болезни совсем тоненькой.
Как ей хотелось погладить его обнаженные до локтя сильные, мускулистые руки, покрытые пушком светлых волос, красивые, изящной формы запястья! Пруденс уже забыла, что прежде один его вид, малейшее прикосновение – все возбуждало в ней желание.
Когда он принялся застегивать платье, она почувствовала, что не может долее выносить эту блаженную пытку.
– Не так уж я слаба, – сказала Пруденс, стараясь сдержать дрожь в голосе, и отвернулась от него. – Я сама справлюсь.
Но вот дело дошло до чулок и туфель. Тут она не сумела бы ничего сделать без помощи Росса. Корсет непривычно сдавливал тело. Стоило наклониться – и Пруденс ощущала слабость и головокружение. Росс натянул ей чулки выше колен, завязал подвязки… Она залилась краской от этих прикосновений, воскресивших воспоминания об их близости, – словно девственница, наслаждающаяся запретными ласками возлюбленного.
Когда Пруденс была полностью одета, Росс окинул ее критическим взглядом и удовлетворенно кивнул.
– Ты выглядишь прекрасно, детка.
Потом он отвел ее к скамье, покрытой подушками, которая стояла под окном, и усадил туда, чтобы легкий ветерок и теплые лучи солнца высушили ее волосы.
В дверь постучали, и в каюту, шаркая ногами, вошел Вэдж.
– Таз больше вам не нужен, сэр?
– Нет, Тоби, – с улыбкой ответил Росс. – Забирай его и возвращайся со своей дудочкой. Может, леди споет нам.
Вэдж нахмурился:
– Кто поет до завтрака, тот вечером плачет.
– Сейчас уже полдень, Тоби, – подбодрила его Пруденс, рассмеявшись.
Ошеломленный Тоби несколько мгновений обдумывал ее слова, а потом утвердительно кивнул.
– Точно. Так оно и есть. И маленький жаворонок может петь, если захочет.
Пруденс запела веселую, живую песенку – под стать ее настроению. Солнце заливало каюту золотым светом, она выздоровела и одета в красивое платье. А Росс сидит рядом, слушает и смотрит так, словно каждое ее движение приводит его в восторг.
Закончив, Пруденс вдруг сникла, тяжело дыша:
– Боюсь, я переоценила свои силы.
Росс быстро подошел к ней и пощупал пульс.
– Еще одна-две недели, и ты будешь в норме. А теперь тебе лучше опять лечь в постель.
– Ты разрешил мне прогуляться по палубе! – возразила Пруденс, надувшись.
Он сморщил лоб.
– Очень хорошо. Пусть только волосы высохнут. Не хватает еще простудиться. А пока сиди спокойно. Тоби, постарайся развлечь леди своей музыкой.
Вэдж начал наигрывать какую-то быструю, живую мелодию, а Росс вытащил альбом и карандаш и принялся его рисовать. Пруденс блаженно вздохнула, глядя в окошко на море и широкий пенистый след, который оставлял их корабль. Волны, увенчанные белыми барашками, сверкали на солнце. Свежий соленый воздух вселял бодрость. Для ноября погода была удивительно теплой. Папа называл такие дни «лето святого Мартина» – на французский манер.
Пруденс распушила свои длинные влажные волосы, чтобы их обдувал ветерок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124