— И в Шатле у нас почти пусто, — добавил лейтенант, спеша поддакнуть своему начальнику.
— Можно было подумать, — продолжал господин де Гито, — что Шатле становится мужским монастырем, и король собирается сделать меня его аббатом.
С этими словами господин де Гито вытер лоб и вздохнул.
— Сегодня я даю бал. Все мои крестники там будут; у меня душа радуется и сердце ликует; я готовлюсь к тому, что хорошенькие кумушки мне представят какого-нибудь новорожденного на крестильных пеленках и — тайрайрах! вы сообщаете мне, что прошлую ночь в Париже произошла стычка, что воры забрались в дом — как забрались?
— Через подвал.
— И где этот дом? — На Медвежьей улице.
— Хорошо! А чей это дом?
— Ювелира Лоредана.
Господин де Гито подпрыгнул на кресле.
— Вильро, ведь это мой кум!
— Ваш… кум?
— Да. Я — крестный отец Сары, красивой девушки.
— Прекрасно, сударь, успокойтесь, благодаря мне и моим сержантам, с ними ничего не случилось.
— Но…
— Его дома не было.
— Значит, его только обокрали?
— У них даже на это не хватило времени; капитан к этому моменту уже убил троих.
— Какой капитан?
— Ну, один наемный капитан, некий Мак, который как раз оказался в лавке ювелира, неизвестно зачем, вместе со своим лакеем, неким Сидуаном. Этот-то убежал, но капитана мы арестовали.
— Капитана, который до вашего появления уже успел убить трех воров?
— Да, и среди них их предводителя, некоего Ригобера.
— Так за что же вы арестовали капитана?
— Но, черт побери… монсеньор…
И лейтенант стал в затруднении теребить перо на своей шляпе.
Господин де Гито нахмурился.
— Вильро, друг мой, — сказал он, — все это кажется мне несколько запутанным. Не арестовывают вот так ни за что ни про что храброго капитана, который к тому же пришел на помощь городской страже и был так добр, что сделал за нас нашу работу, убив трех воров. Вы немедленно выпустите этого бравого капитана и вручите ему сто пистолей.
— Но, монсеньор…
— Ну, что еще?
— Ведь есть приказы, которым приходится повиноваться.
— Вы должны получать приказы только от меня, — сухо сказал господин де Гито.
— И все же… есть люди… которые в такой силе при дворе…
Господин де Гито вздрогнул.
— Ну-ка, ну-ка, — сказал он, — объяснитесь немного, Вильро.
— Пока мы арестовывали воров, — сказал, осмелев, лейтенант стражи, — в лавку ювелира вошел человек.
— Хорошо. Дальше.
— И он особенно рекомендовал мне задержать капитана, которого я собирался горячо поблагодарить.
Господин де Гито поднялся и, придав своему лицу высокомерное выражение, спросил:
— И кто же это в Париже разрешает себе отдавать приказания моему лейтенанту?
Лейтенант понизил голос:
— Это дон Фелипе д'Абадиос.
— Дон Фелипе, этот авантюрист, который вот уже несколько недель, как полностью завладел душой короля?
— Да, через свою сестру, — сказал еще тише лейтенант.
— Смерть Христова! — воскликнул господин де Гито, а он был гасконцем. — Поглядим еще, имеет ли этот дон Фелипе д'Абадиос что-либо общее с Шатле!
— Монсеньор, — ответил лейтенант, — с доном Фелипе д'Абадиос лучше ладить.
— Чихать я на него хотел!
— Говорят, сам король к нему прислушивается.
— Я пойду на прием к королю, и мы поглядим, — прошептал, покраснев от гнева, господин де Гито.
Затем, понемногу успокоившись, он спросил:
— Но, в конце концов, вы арестовали капитана?
— Да, монсеньор.
— И где он?
— В Шатле.
— В какой башне? В Гурдене, Гринне или Бомоне? — спросил господин де Гито, знавший названия башен наизусть.
— Нет, монсеньор, — ответил лейтенант, — его поместили в башню Глорьет. Но он только что оттуда вышел, чтобы, по обычаю, явиться к вам на допрос.
— О, черт! Вы правы, — сказал господин де Гито, -я сейчас его допрошу, и меня не придется просить дважды, чтоб его отпустить. Какого дьявола! Шатле — это обиталище воров, а не местопребывание капитанов.
Лейтенант покачал головой.
— Так где он? — повторил господин де Гито.
— В караульной, под надежной охраной.
— Немедленно приведите его ко мне.
Лейтенант вышел, бормоча сквозь зубы:
— Я думаю, что господин де Гито столкнется с сильным противником, если вздумает защищать капитана против дона Фелипе д'Абадиоса.
А господин де Гито в это время шептал:
— Да не скажет никто, что все у нас решают испанцы. При крайней необходимости я пойду к королю, и черт меня возьми…
Как раз, когда добрейший комендант Шатле давал сам себе это обещание и произносил проклятия, дверь открылась и лейтенант ввел капитана Мака. Тот был без оружия, и его сопровождали два сержанта.
— Кровь Господня! — воскликнул узник при виде честной и добродушной физиономии господина де Гито. — Вот, наконец, лицо, которое мне нравится!
Господин де Гито не сформулировал так четко свои мысли он даже помолчал несколько минут, но по его лицу было видно, что капитан ему очень понравился.
Поэтому он любезно поклонился ему в ответ.
Увидев это, капитан Мак продолжил:
— Господин комендант, я не знал, что помочь оружием страже и помешать ограбить дом — преступление.
— Да, и я об этом никогда не слышал, — произнес господин де Гито.
— И все же, — продолжал Мак, — это как раз мой случай. Меня связали, скрутили мне руки и посадили под стражу. В башне Глорьет не очень-то приятно.
— Надеюсь, — сказал господин де Гито, — что вы туда не вернетесь.
— Правда? Вы меня освобождаете?
— Ну, пока еще не совсем…
— О! — произнес, нахмурившись, Мак.
— Вы были задержаны не по моему приказу, — продолжал комендант.
— Но, однако, вот этот господин препроводил меня в Шатле.
И Мак показал на лейтенанта, который утвердительно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75