Ромэни Уоллингфорд Кэрис!
Вскинув голову, она, словно гордый парус, вплыла в комнату; шелковые голубовато-зеленые крылья кимоно заколыхались широкими волнами.
На какую-то долю секунды гостиная показалась ей живописным полотном из причудливых переливов желто-зеленого и ярко-розового, лимонного с темно-синим, из затейливых красочных бликов на длинных юбках, из строгих черно-белых тонов мужских костюмов. На мгновение ей показалось, что люди застыли, а цвета ожили. Улыбнувшись всем, она проследовала туда, где стояли Джерри с женой.
Волнения не было. Ром вообще ничего не чувствовала. Что это — оцепенение? Замедленная реакция? Нет, чувства просто исчезли. Единственное, что она ощущала, — это легкое удивление, насколько слишком уж обыкновенным показался ей Джерри. Она одарила их обоих милой улыбкой.
— Кто теперь ведет дела? — спросила она. — Наверное, мисс Ланкастер? Она вроде бы хорошая девушка, правда?
Дорис ответила ей, что Венди Ланкастер действительно взяли менеджером галереи, чтобы Джерри мог поехать с ней на закупки в Париж. Жена мягко положила руку на острое плечо Джерри.
— Мы думаем отвести один из небольших залов под старинные европейские пейзажи. Тускловатые французские пасторали в позолоченных рамах пользуются большим спросом. Кстати, ваши картины тоже идут прекрасно. Мы продали все, кроме одной. По-моему, так. Да, Джерри?
В это время подошел Кэмерон, остановился рядом с Ром и подал ей бокал со словами:
— Рад, что ты все-таки присоединилась к нам, дорогая. — Потом он обратился к Локнсрам:
— Видите ли, мне еле удалось выманить ее из студии. Ром скорее будет голодать, чем бросит свою работу. — Он весело улыбнулся. — Боюсь, она поглядывает чуть свысока на тех из нас, кто не наделен художественным даром. — Рукой собственника он обвил ее талию и отпил из ее бокала. — Гм, не слишком ли крепко, любовь моя? Нужно было мне самому приготовить тебе коктейль, а не доверять это официанту из клуба. По-моему, он больше смахивает на мальчика на побегушках, чем на бармена.
«Как он все мило, обходительно представил», — кипятилась про себя Ром, провожая взглядом чету Локнеров.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты сам знаешь, — резко прошептала она и обожгла его злым взглядом. — Ты ни разу и жизни не делал мне коктейль, так к чему эта комедия?
— Разве я мог? Ведь ты признаешь только херес. И не думай благодарить меня. Может, ради Локнера ты все-таки согласишься сегодня на коктейли?
Обида погасла в его глазах и сменилась какой-то прохладной загадочностью. Он подвел ее к уютному дивану. Вечер оказался гораздо приятнее, чем она ожидала. Кэмерон будто бы тотчас забыл о своем язвительном замечании, и, когда она попыталась напомнить ему об этом, он поспешно перебил ее:
— Потом. Ты, кажется, говорила, что бывала на Нозумел?
И вот она уже беседует с Гретхен ван дер Хеффен о карибских курортах. Ром еще в детстве объездила их вместе с Реджи.
Через несколько минут она следовала за Гретхен и Тоддом Иносом в столовую, с интересом разглядывая брюки Тодда в художественных заплатах, белую сорочку, желтый бархатный пиджак и широкую спину Гретхен в платье с зелено-розовыми разводами. Художница насмешливо приподняла бровь и покосилась на Кэмерона. Он понимающе улыбнулся ей в ответ и подвинул стул, приглашая к столу.
— Как тебе цветовая гамма? В твоем вкусе? — ласково поинтересовался он. Пока он усаживал ее за овальный стол, она чувствовала, как его приятное дыхание чуть касается ее волос.
— Все тот же старый двойной стандарт, — сладко пропела Ром, когда ее соседи за столом перегнулись за се спиной, продолжая разговор о ценных бумагах и золотом стандарте, таких-то и таких-то акциях и о спросе на то-то и то-то. Подали новое блюдо, и беседа перешла на охоту, неопознанные летающие объекты и магазины для женщин. Неожиданно Ром оказалась втянутой в разговор. Дорис спросила ее, где ей посчастливилось достать свое очаровательное кимоно.
— В Шапел-Хилле есть магазинчик, там они время от времени появляются, — ответила Ром. Гретхен наклонилась к соседке и сказала:
— Кто-то мне говорил — может быть, ты, Лайза? — что в одном из токийских аэропортов можно купить вполне приличные кимоно.
Вот так, без всяких с ее стороны усилий, Ром стала «своей». Она принялась за суп-пюре из кролика со спаржей и призналась себе, что проводит время не так уж плохо. Зато бедный старина Джерри, казалось, тяготился приемом. За весь вечер он едва ли выговорил два, слова. Бедный старина Джерри. Неужели она действительно так о нем думает? Наверное, нет, но теперь… вот еще одно подтверждение, что она исцелилась от него.
Обед продолжался, и Ром все более и более отдыхала душой. Не так противны и не так скучны все эти гости, как она боялась. Просто они говорили о том, что ее не волновало. Когда подали земляничный пирог, она уже с удовольствием внимала звукам мелодичных, спокойных голосов.
Припоминая все вечера, на которых ей приходилось бывать с детства, — вечера в мастерских художников, в артистическом кругу, — она нашла, что этот вечер ей куда более по вкусу. Во всяком случае, здесь нет таких откровенных повес, как Реджи, и ведут они себя вполне прилично — не то что собутыльники отца, которых приходилось выгонять под любым предлогом. И как это она прожила все эти годы, таскаясь всюду за отцом и стараясь, чтобы он был хоть полутрезвым и работал хотя бы вполсилы?
Ром перевела взгляд на серебристые волосы Джерри. Седины в них стало больше. Когда-то его седина была для нее привлекательной; он не был из разряда безмозглых силачей, озабоченных лишь своими постельными подвигами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49