— Он поднялся. — Мне надо в уборную, — признался он. — Дай мне минутку обдумать дела.Он важно прошествовал в глубь таверны. Лафайет взял модель Марк III и вгляделся в ее содержимое. Модель не напоминала ни один прибор из тех, которые он когда-либо видел.Это было похоже на детали часов с восьмидневным заводом или переносного телевизора, тщательно перемешанные и упакованные.С одной стороны около донышка была маленькая плоская кнопка, привлекавшая слабым свечением. Лафайет нажал ее. Вселенная вывернулась наизнанку . Лафайет, прижимаясь к внутренней стенке обширной тверди, окружающей пустой пузырь, в который обратилась Земля, смутно сознавал, что его тело теперь заполняет пустоту бесконечного пространства, в то время как его глаза, находившиеся в самом центре реальности, воззрились друг на друга, исследуя бездонное небытие, которое закручивалось, расширялос ь …Стены комнаты плыли мимо как замедляющая вращение карусель. Лафайет зажмурился от головокружения, нащупал свой бокал с вином, от души хлебнул и сел. Его сотрясала дрожь, и для восстановления дыхания он сделал несколько глубоких вздохов. В рассеянности он заглотил кусок пищи размером с крутое яйцо, отодвигаясь как можно дальше от невинного на вид приборчика, лежащего перед ним на столе.— Да, О'Лири, ты гений, — пробормотал он про себя, похлопывая карман в поисках платка, чтобы промокнуть со лба холодный пот. — Читаешь Рыжему Быку лекцию об опасности общения с экспериментальным оборудованием Лаборатории Времени, а сам тычешь в кнопку, и чуть… чуть… не делаешь, что же я чуть не сделал?!Неожиданно со стороны аллеи за таверной послышался шум драки.Бармен вышел из-за стойки с толстой дубинкой в руке. Он резко остановился, уставившись на Лафайета.— У нас закрыто, ты! — грубо заявил он. — Как ты вообще сюда попал, а?— Через дверь. Том, как всегда, — парировал Лафайет. — И что дальше?— Выметайся со своими манатками, ты, гнусный мошенник! — Бармен показал толстым большим пальцем на дверь. — Вон!— Что на тебя нашло. Том? — вспылил О'Лири. — Пойди, вытри стакан или еще что-нибудь.— Послушай, оборванец, я открыл кабак, чтобы мой старый кореш, Рыжий Бык, мог спокойно повидаться с важным человеком. Это не значит, что всякий уличный мерзавец может греться у моего камина.— Да, стоящий камин, — огрызнулся Лафайет, — «Секира и Дракон» когда-то был недурным погребком по сравнению с другими забегаловками, но сейчас испортился. — Он поперхнулся, так как Том дал ему дубиной под дых, схватил за шиворот и пособил встать со скамьи.— Говорят тебе, вон, бродяга, значит, вон!Когда хозяин толкнул Лафайета к двери, он, спотыкаясь, схватился за один из столбов, которые поддерживали прогибающиеся балки, завернул за него и прямо в подбородок ударил бармена. Тот кубарем полетел на утоптанный земляной пол, угодив головой под стол.— Благодарю вас, я как раз собирался уходить, — произнес Лафайет, хватая Марка III со стола, и заметил, что его голос стал хриплым и дребезжащим. И неудивительно после такого вероломного нападении старого знакомого.— Думаю, тебе лучше отложить испытания посетителей. Том, Это разлагает твою личность. — Он задержался у двери, чтобы поправить пальто в отогнуть лацканы. Ткань оказалась необъяснимо сальной. Он посмотрел вниз, в ужасе уставился на грязные бридже, рваные чулки в истасканные туфли.— Всего-то из-за одной небольшой потасовки? — вслух удивился он.Хозяин с трудом выполз из-под стола.— Погодите-ка, мистер, — невнятно бормотал он, — мы еще не расквитались. — Когда он встал, пошатываясь, Лафайет выскользнул на темную улицу.Заморосил холодный дождь, подул порывистый ветер.Рыжего Быка нигде не было.— И куда же он запропастился? — вслух удивился Лафайет, собираясь обернуться плащом. Но тут обнаружил, что теплая вещь пропала.— Проклятье! — выругался он, вновь оборачиваясь к двери таверны.— Том, я кое-что забыл! — крикнул он, но, как только он заговорил, огонь внутри погас. Лафайет изо всех сил забарабанил кулаками, во все впустую. Дубовая дверь была крепко заперта.— Хорошенькое дело! — зарычал он. — Теперь он на меня взъелся, а это был мой чуть ли не самый лучший плащ. Тот, что сшила Ларди, тетушка Дафны.Лафайет поднял ворот пиджака, рассеянно отметив, что он из грубой шерсти; смешно, что он схватил пиджак в темном чулане. Только он не мог припомнить, чтобы в его гардеробе вообще имелись такие потрепанные вещи. Может, он принадлежит человеку, который приходил очистить трубу от ласточкиного гнезда…— Но это все равно, — твердо решил он. — Главное — передать эту адскую машинку в нужные руки. Я закрою ее в подвале дворца, а потом попытаюсь связаться с Центральной, и… — От дальнейших размышлений его отвлек топот тяжелых сапог по плитам аллеи, проходящей между узкими зданиями на несколько ярдов вперед. О'Лири отступил, инстинктивно хватаясь за рукоятку меча.Но, увы, меча на месте не оказалось — он это понял сразу, как только пальцы сомкнулись на пустом месте. Много лет он не надевал меч, разве что по праздникам, и тогда только легкую модель, усыпанную драгоценностями и предназначенную для представлений. Кроме того, он давно не разгуливал один по полуночным улицам. Так что ему и в голову не пришло, подобно герою мелодрамы, нацепить старое лезвие, которое когда-то сослужило ему службу.Пока он наспех прятал модель Марк III, из проема аллеи показались три человека, все в мягких шляпах с пером, жакетах в желтую и зеленую полоску— цвета Адоранны; широкие алые шарфы, свободные мешковатые штаны над сапогами с отворотами — королевская городская стража.— Эй, старина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55