Осуждающе уставился на него Белариус, агент Раунчини показал ему кулак, упрекая. Тщедушное привидение Уизнера Хиза загорелось триумфом: он управлял хором. Лафайет открыл глаза. Квелиус деловито прикреплял провода.— Сию минуту, О'Лири. Не будьте так нетерпеливы! — крикнул он.Лафайет прокашлялся и запел:Из этого мира Прочь и за, Назад, за завесу Вон Квелиуса…— Что это? — Старик удивленно оглянулся. — Вокальные выступления перед лицом вечности? Замечательное проявление мужества. Жаль, ваша жена никогда не узнает. Я собираюсь ей сказать, что вы дергались и визжали и предлагали ее в обмен на свою жизнь, обещали, что сами отрежете ей уши и тому подобное. Весьма забавно смотреть на нее, когда она пытается держать неподвижно верхнюю губу.По морю, Что шире ночи, Глубже и глубже Погружайся, чтобы не видели очи.— Заразительная мелодия, — заметил Квелиус, — интересный ритм. Похоже на естественную вариацию гармонических волн. Любопытно. Где вы ее выучили?Назад, вор тронов, Откуда проник к нам, Вглубь вновь под камни, В глубины вновь!— Вы меня раздражаете, О'Лири, — занервничал Квелиус. Он прервал работу и свирепо взглянул на своего пленника. — Немедленно прекратите кошачий визг!Из этого мира, От этого солнца, Навеки из Артезии Убирайся вон!— Немедленно прекратите, слышите? — взвизгнул Квелиус, закрыв уши. — У меня от вас голова кружится. — Неожиданно он выхватил нож из кучи инструментов, что была у его ног, наклонился пониже и полоснул по веревке, на которой висела сеть.Несомый на крыльях Магической песни, Подальше от Артезии Убирайся навечно!Раздался резкий хлопок. Неожиданно прекратилось трение ножа о веревку. Во внезапно наступившей тишине О'Лири показалось, что он слышит слабый отдаленный крик, растворившийся в тишине.Кто-то зашаркал по ступенькам. О'Лири приоткрыл глаза, увидел, что Джорлемагн наклонился, чтобы вытащить сеть на площадку.— …нашел вход… несколько мнут, чтобы понять трюк… но… где он?..— Голос ученого то возникал, то пропадал.— Дафна наверху… — выдавил Лафайет, затем нахлынула тьма, словно убаюкивая.
Лафайет проснулся. Он лежал на спине на узкой белой кровати. Над ним в тревоге склонился старик, в котором он узнал королевского врача.— О, проснулись наконец, да, сэр? Так, теперь отдыхайте спокойно.— Где Дафна? — О'Лири сел, отбросил одеяла.— Сэр Лафайет! Я должен настаивать! Вы два дня были без сознания…— Чепуха! Я никогда не чувствовал себя лучше. Где она?— Как, а… что касается этого… — графиня Дафна у себя в покоях… в уединении, э… не хочет, чтобы ее беспокоили…— Не дурите, я не собираюсь ее беспокоить. — Лафайет подскочил, лишь слегка пошатнувшись, и схватил одежду со стула.— Но, сэр Лафайет, вы не можете…— Вы просто караулите меня!Через две минуты О'Лири тихо постучал к Дафне в дверь. — Это я, Лафайет! — позвал он. — Открой, Дафна!— Уходите! — донесся приглушенный ответ.— Лафайет, в чем дело? — обратился Джорлемагн, поспешно приближаясь. — Доктор Гинз доложил мне, что вы вскочили и в неистовстве бросились сюда.— Что стряслось с Дафной? Она не хочет открыть мне дверь!Старый джентльмен развел руками:— Бедное дитя, она столько пережила! Предлагаю вам дать ей несколько недель, чтобы оправиться от шока…— Несколько недель! Вы что, спятили? Я ее хочу видеть сейчас! — Он снова заколотил в дверь. — Дафна! Открой дверь!— Уходите, вы — самозванец!— Самозванец… — Лафайет обернулся к насторожившимся постовым у двери.— Ладно, ребята, выбейте дверь!Пока они колебались, переминаясь с ноги на ногу, и обменивались встревоженными взглядами, дверь распахнулась. Дафна стояла, вытирая платочком красные от слез глаза. Она отскочила, когда Лафайет рванулся к ней.— Оставьте меня в покое, вы… вы загримированный артист, — заскулила она. — Я поняла, что вы не Лафайет, когда вы кинули супницу в помощника повара!— Дафна… это все было ошибкой! Я не был тогда собой на самом деле, а теперь это я!— Нет, это не ты, ты чужой! И Лафайет — ужасный человек с золотой серьгой в ухе и самыми белыми зубами и самыми громадными черными глазами и…— Это Зорро, плут! — вопил О'Лири. — Я был им немного, пока Квелиус был мной, но теперь я опять я, а он — он!— Я узнала его, когда он поцеловал меня…— Почти поцеловал тебя, — поправил Лафайет. — Я вовремя остановился, помнишь?— Я имею в виду следующий раз. А потом… он… а потом он ушел с этим темноглазым созданием с ножом… и он… он украл мой золотой браслет перед уходом!— Дафна! Что здесь произошло? Не говори мне! Зорро — это Зорро, а я — я! Лафайет! Посмотри на меня! Ты что, не узнаешь меня, Дафна?— Моя дорогая графиня, — начал Джорлемагн, — уверяю вас…— Оставьте это! — вопил О'Лири. — Дафна! Помнишь фонтан в саду, где мы часто сидели и кормили золотых рыбок? Помнишь, как ты уронила ночной горшок на голову Алану? Помнишь платье, розовое, шелковое? Помнишь, как ты меня спасла, когда я падал с крыши?— Если… если вы правда Лафайет, — сказала Дафна, оборачиваясь к нему,— когда день рождения моей мамы?— День рождения твоей мамы? Ох… дай вспомнить… у-у — в октябре?— Неправильно! В какой вечер мы должны играть в бридж с герцогиней?— Э… в среду?— Неправильно! Когда наша годовщина?— Это я знаю! — с облегчением крикнул Лафайет. — Третьего в следующем месяце!— Он самозванец, — скулила Дафна. — Лафайет никогда не помнил нашей годовщины! — Она повернулась и побежала в комнату, бросилась на кровать вниз лицом, заливаясь слезами. Лафайет поспешил за ней.— Не трогайте меня! — крикнула она, когда он нагнулся к ней.— О, прекрасно! Зачем я только убеждал тебя в своей идентичности, когда был Зорро?!— Не так уж важно, что он говорил, — плакала Дафна, — то, как он любил, убедило меня… а теперь он ушел…— Дафна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55