Изображение снова зарябило. Хрим ощутил, как волна гравитационной энергии стискивает его внутренности, и лицо должарианца на экране тоже исказилось от боли. Из последних сил сдерживая страх, Хрим ударил по клавишам управления в попытке увести яхту подальше от линкора. За спиной его выл от боли Норио.
— ...и я унесу свое имя с собой в черноту, но вместе с ним и твои надежды на славу. Аттарх нигришун та неммир Хрим алла ни-тахха...
Хрим рванул рычаг скачка, и проклятия должарианца стихли. Скачковые системы рыкнули и тут же осеклись.
— ...сказали бы на вашем жалком панархистском наречии.
Хрим одеревенелыми пальцами забарабанил по клавишам. Экран мигнул, и лицо должарианца сменилось на нем видом линкора с расстояния в несколько световых секунд. Изображение было нерезким: разрешающая способность датчиков заметно уступала тем, к которым Хрим привык на «Цветке». Зато на экране виднелся и сам висевший рядом с линкором эсминец Хрима. На глазах у него линкор тоже исчез в ослепительной вспышке, входя в скачок, — и сразу же вышел из него почти на том же месте.
Эфир тем временем продолжал исправно доносить проклятия должарианского агента. Тот не успел перейти обратно на уни: голос его оборвался вдруг истошным воплем. Кормовая часть линкора вспухла, из трещин в обшивке брызнул во все стороны огонь, расшвырявший опутывавшие корабль леса. Потом, в зловещей полной тишине открытого космоса, огромный корабль лопнул как перезрелый огненный плод; сияние на месте, где он только что находился, продолжало разрастаться, пока на яхте не сработали системы защиты от перегрузки, выключившие экран.
Хрим сидел молча. Норио с безумным лицом сжался в углу. Никто не шевелился; Хрим понимал, что все боятся его гнева.
Все, кроме Риоло.
Барканец встал со своего места и подошел к нему. Хрим видел свое искаженное отражение в стеклах огромных для такого маленького лица красных очков. Дыхание Риоло отдавало незнакомым сладким ароматом.
— Я знаю, есть кое-что, в чем Эсабиан нуждается еще сильнее, чем в линкоре, — прошептал он. — И там нет ни одного должарианца — никогда не было, и никогда не будет.
Хрим обдумал это, и гнев его уступил место любопытству.
— Возьми меня с собой на Барку, — продолжал Риоло, — и я дам тебе армию такой мощи, что даже Шиидра бежала от нее в страхе.
— Армию? — У Хрима даже перехватило голос от неожиданности.
Риоло улыбнулся и поднял очки. В глазах его стояли слезы. Хрим вспомнил, как Норио говорил как-то: этот жест означает у барканцев предельную искренность.
— Да, — кивнул Риоло. — Я дам тебе огров.
27

ГИПЕРПРОСТРАНСТВО: РИФТХАВЕН — ДЕЗРИЕН
Осри Омилов отступил на шаг и снова полюбовался своим отражением в зеркале. Свежая стрижка, новенький мундир, а за спиной — привычный интерьер лейтенантского кубрика с койкой и пультом. Казалось, вселенная снова исправилась. Глядя на эту упоительно обыденную картину, так и хотелось верить, что последних недель не было вовсе.
И все же они были, а жизнь за бортом корабля тоже была далека от нормальной. Где-то на этом же корабле сидели под замком рифтеры, эйя и большой черный кот, а где-то в другом углу его бесцельно слонялся по коридорам Брендон.
А совсем рядом ждал Себастьян Омилов, его отец.
Осри отвернулся от зеркала, подошел к столу и достал из ящика наградную ленту и монету. Прятать их больше не было смысла: все на борту, кого это могло интересовать, уже слышали про них. Осри вполне представлял себе, с какой сверхсветовой скоростью распространяются слухи на флоте, поэтому не удивился тому взгляду, которым наградил его морпех, возвращавший ему артефакты.
Он испытывал какое-то извращенное удовольствие при мысли о том, что рифтеры, надежно запертые в корабельном карцере, так и не узнали, что эти предметы у него. В самом деле, откуда им знать? Впрочем, этого не знал и Брендон — да и отец тоже.
Мысль об отце немного отрезвила Осри.
Пора было зайти к нему: капитан пригласил их позавтракать с ним, причем не в офицерской кают-компании, а в шикарной каюте, которую выделили на двоих Себастьяну и Брендону. Осри не знал, почему отец настоял именно на этом, хотя тот ссылался на проблемы со здоровьем. Возможно, он просто проверял, насколько Флот готов пойти ему навстречу, а может, это просто был один из его дипломатических ходов.
Во всяком случае, вчера, прежде чем уйти спать, Себастьян просил сына зайти за ним наутро перед завтраком.
Осри провел пальцами по левому запястью, привычно пробежав по кнопкам выданного ему стандартного босуэлла. Он подавил в себе импульс записать все свои соображения; вместо этого он решительно сунул монету и ленту в карман.
Выходя в коридор, он размышлял, не рассказать ли об артефактах отцу. Почему ему так не хочется этого делать?
Возможно, за последние дни они провели друг с другом больше времени, чем за все годы, что прошли с тех пор, как Осри ходил в школу. Рифтеры дразнили его Школяром... Осри подумал, что за это время он начал лучше понимать отца и даже одобрительно относиться к его странностям.
И все равно за всем этим лежала злость. Теперь, когда у Осри появилось время обдумать события последних недель, он обнаружил, что мысли его то и дело возвращаются к пятьдесят пятому году, к тому, что произошло тогда на Минерве. Он уже почти начал допускать, что все было не так просто, как он себе представлял раньше, и что Маркхем лит-Л'Ранджа и его отец, архон Лусора, пали жертвой каких-то политических махинации Эренарха Семиона.
Что теперь бесило Осри — так это то, почему отец не открывал ему истинного положения вещей.
И возможно, настало время обсудить это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166