..» — вспомнились ему его же собственные презрительные слова.
Маркхем был великолепным лицедеем.
Осри вспомнил шутливую пантомиму в кадетском клубе, едва заметные преувеличения, которые тем не менее создавали законченный портрет нелюбимого инструктора, амбиции которого заметно превышали его положение. После этого Маркхем повернулся к остальным с тем же изяществом, с каким держал себя Брендон.
«Маркхем всегда был лицедеем. Он научился двигаться, наблюдая за Брендоном», — сообразил Осри, стараясь рассеять царивший в голове алкогольный туман. На мгновение ему показалось даже, будто Брендон — это Маркхем, вот только Маркхем был светловолос, а его смеющееся лицо никогда...
Он научился двигаться, а вот прятаться за щитом — нет. Вот оно что. Осри по себе знал, какое пустое занятие пытаться разозлить невозмутимых Крисархов.
«Даже когда их наказывали, они прятали свои мысли с той же легкостью, с которой читали мои».
Однако Маркхем признал, что не в состоянии обучиться этому, да никогда и не пытался.
Почему это так важно? Потому что...
Но голова его отказывалась думать, срываясь в обрывки воспоминаний, на которые накладывались старые и новые обиды, огорчения и просто обыкновенная усталость.
И сквозь все это до него доносился голос Брендона, с документальной точностью описывающий гибель «Кориона» над Шарванном, бегство на маленьком курьерском катере от рифтерского эсминца, аварийную посадку на Дис и перелет «Телварны» на Артелион. Вслед за этим он описал набег на Мандалу; страх отозвался в его словах, но никак не в голосе, когда он рассказывал о том, что застал в Зале Слоновой Кости, — об этом Осри не слышал еще ни слова. Еще страшнее был рассказ о пыточной камере, в которой они нашли Омилова. Потом в рассказе зазвучали нотки сострадания — при рассказе об отчаянном бегстве через весь дворец от преследовавших их по пятам тарканцев, о том, как Грейвинг, сестра Иварда, была убита, а сам Ивард ранен; когда же рассказ сделался почти невыносимым, он сделал юмористическое отступление, описав бой на кухне, в котором роль оружия исполняли маленькие роботы-официанты.
Голос его, наконец, приобрел окраску, и у Осри все сжалось внутри при рассказе о безумном взлете «Телварны» вдоль троса к Узлу и за пределы радиуса. Брендон по очереди отметил всех героев этого дерзкого рейда: Локри, вынесшего Иварда из дворца, спасшего Омилова, Монтроза, Жаима и Марим, в рекордное время исправивших двигатели корабля.
Все затаили дыхание, когда он поведал о появлении Эсабианова «Кулака Должара», хотя кое-кто из слушателей охнул при рассказе о последней его отчаянной попытке достать беглецов — залпе рапторов, который наверняка разорвал на части Узел, убив всех, кто на нем находился.
Потом он рассказал, что они застали на Дисе, и о том, как Вийя загнала сторожевых псов Хрима в Колдуна. Он закончил свой рассказ упоминанием о роли, которую сыграл в их спасении Осри, сумевший на последних каплях топлива привести корабль к Бабуле Чанг. Осри почувствовал, как заливается румянцем, и тут две мысли разом пришли в его голову: он не упомянул отцовский артефакт, и вторая: он ни слова не сказал о себе самом.
Осри взял со стола тубу с вином, бесцельно любуясь муаровым узором на ее поверхности. Потом надавил на скобу, выцеживая содержимое в рот. Он понимал, что ему не стоит больше пить, но рассуждать здраво был уже больше не в состоянии. Слишком много теней из прошлого разом навалились на него, не оставив ему времени на размышление.
Тем временем слушатели Брендона засыпали того накопившимися вопросами. На некоторые он ответил, но потом поднял руку. Не сразу, но воцарилась тишина.
— Я не знаю, что планирует Эсабиан в будущем, — сказал он, переводя взгляд с лица на лицо. — Но я могу сказать вам, что планирую я сам; я хочу набрать флотилию верных мне кораблей и отправиться в рейд на Геенну, чтобы спасти отца. — Взгляд его остановился наконец на лице Вийи.
Он улыбнулся ей чуть вызывающе, и она ответила ему все тем же непроницаемым взглядом. Вокруг них разразился тарарам: Чанги смеялись, выкрикивали что-то одобрительное, некоторые даже спьяну клялись принять участие в любом походе, который возглавит Брендон. Бабуля Чанг терпеливо ждала, пока шум поутихнет немного, потом наклонилась к Брендону и завела с ним какой-то негромкий разговор.
Вийя подалась вперед взять что-то со стола, словно ничего не случилось. Но за ее спиной, в противоположном углу комнаты, Осри разглядел Локри в окружении пестрой молодежи. Пока те беззаботно болтали и смеялись, Локри не сводил своих светлых глаз с Брендона, а рот его кривился в недоброй улыбке.
— Эй, лови! — крикнул кто-то Локри, и тот отвернулся и тут же затерялся в своей шумной компании. Они достали курильницу и разожгли в ней что-то особенно приторное.
А что потом? Он может делать сколько угодно театральных заявлений, но это не значит, что он на самом деле собирается вести куда-то флотилию. Не более чем эти люди, которые забудут о своих клятвах тотчас, как протрезвеют.
Осри до сих пор не имел ни малейшего представления о том, что Вийя собирается делать со своими пассажирами-панархистами; к словам Брендона она, похоже, осталась равнодушна.
Бабуля подалась вперед и подала знак. Снова заиграла веселая музыка, и несколько человек снялись со своих мест, чтобы присоединиться к танцорам. Осри остался на месте, потягивая вино, а тем временем окружающие его сменили род развлечений. На его глазах Марим утянула Иварда в один из темных альковов; Локри исчез еще раньше в обществе двоих или троих Чангов. К удивлению Осри, Монтроз тоже исчез с кем-то;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166