Щурок ждал, глядя себе под ноги. На душе было так же паршиво, как в тот день, когда в ЗАГСе дежурно и торопливо выдали свидетельство о расторжении брака.
Прямо в лужу упала раскрытая пачка "LM" с добрым десятком сигарет. Следом за ней шлепнулась желтая прозрачная зажигалка.
- Ты не подумай, - Красовский с размаху ударил по зажигалке носком кроссовка: она завертелась, как кленовый вертолетик, - я к тебе претензий не имею. Все нормально. И, вообще, наплевать, растереть и забыть. Да... Все бабы, за редким исключением, дуры и сволочи. За новые колготки душу продадут... Лилю эту Муратову сажать надо. Чую я, что она тут по самое "нехочу" замешана... Стервы, а? Ну, какие же все стервы!..
* * *
Из ЗАГСа вывалилась очередная празднично разряженная толпа. Невеста вся в кринолинах и дешевом, бликующем на солнце атласе, жених, похожий на телохранителя при исполнении служебных обязанностей. Свидетельница в голубом шелковом платье с широкой лентой через плечо, свидетель с цветком в петлице - уже заметно "хороший". Гости, цветы, гости, цветы. Кукла в фате на капоте пожилой, обшарпанной "шестерки"...
Наталья аккуратно задернула тюль и отошла от окна. Наткнулась взглядом на немытую чашку в раковине. В чашку мерно капала вода, превращая остатки растворимого кофе в мутно-желтую жижу.
Она рассеяно подумала о том, что лишний раз крутить кран не стоит - и так на честном слове держится. Полетит, к чертовой матери, прокладка вместе с кранбуксой, что тогда делать? За сантехником не побежишь, а тетка Эльвира голову оторвет.
В комнате проснулась Тяпка, застучала когтями по линолеуму. Пару раз чихнула в коридоре и заглянула в кухню - черная, лохматая, с вываленным красным языком. Дышит часто, глаза грустные.
- Иди сюда, - тихонько позвала Наталья, похлопав себя ладонью по бедру. - Эй, дурища, иди сюда!
Собака как-то странно заскулила, подошла бочком, время от времени озираясь на входную дверь. Села на тапок, прижалась теплой мохнатой спиной к ноге. Чутко вздрогнула, услышав невнятный шум в подъезде.
- Истеричка, - она отдернула ногу, зло пихнула Тяпку в бок. Истеричка гребанная! Чего ты там слушаешь? Чего боишься? Убивать придут тебя! Щас! Нужна ты кому-то.
Вода начала капать чаще: кап-кап-кап-кап... Жижа в чашке теперь напоминала цветом изрядно разведенное пиво. Наташа метнулась к крану и закрутила его с такой силой, что чуть не своротила весь смеситель. На ладони проступили глубокие красно-синие рубцы.
- Лажа, а? - она опустилась на пол, осторожно дуя на руку и пытаясь удержать слезы. - Лажа! Лажа! Лажа!.. Повеситься, что ли? А, Тяпка, повеситься мне? Нет?.. Молчишь... Кретинка... Лучше уж повеситься, чем так жить, чем...
У соседей открылась дверь. Рядом! На этой же лестничной клетке! Послышался глухой мужской голос. С явно вопросительными интонациями!
Слова застряли у неё в горле. Она замолчала, словно подавилась, багровея от ужаса, и зажала двумя руками собачью морду. Тупая Тяпка, недовольно мотая головой и скользя всеми четырьмя лапами по линолеуму, принялась пятиться назад.
- Придушу, стерва! - прохрипела она, чувствуя, как ладонь наполняется вязкой собачьей слюной.
Опять что-то спрашивает мужчина. Спокойно, почти весело. А этот дебильный дедок ему отвечает. Раздумчиво, будто припоминает таблицу умножения! Дедок её видел. Два раза. Когда она выгуливала поздно вечером эту беспородную дуру, и когда открывала тетке Эльвире!
Тяпка все-таки вырвалась! Дернулась в сторону так резко и неожиданно, что Наталья не удержалась и завалилась на бок, тяжело стукнувшись локтем о пол. Зацепила плечом табуретку. Табуретка, слава Богу, устояла. А сволочная собака отскочила в сторону и теперь тихо поскуливала, метя черным хвостом по полу, словно "дворником" по ветровому стеклу автомобиля.
Наталья успела подумать о том, что пропала, что эта стерва обязательно залает, что дверь вышибут (несчастная фанера вылетит с полпинка!), когда мужчина не лестничной клетке вдруг рассмеялся. Руки её все ещё были покрыты "гусиной кожей", но комок, вставший поперек горла, провалился куда-то в живот... Он смеялся... Точнее, не он! Тот, который придет за ней, не станет смеяться...
Хлопнула закрывающаяся дверь. Незнакомец пошел вниз по лестнице сломанные перила задребезжали. Наталья перевернулась на спину, закрыла ладонями лицо, полежала так с полминуты и хрипло проговорила:
- Тяпа, а Тяп? Давай мириться... Прости меня, дурища. Когда все это закончится, будешь один "Чаппи" жрать. Обещаю...
* * *
- Лилия Владимировна, вы вызваны на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу об убийстве гражданина Великобритании Тима Райдера и его супруги, бывшей гражданки Российской федерации, Олеси Викторовны Кузнецовой, - договорив фразу до конца, Андрей незаметно поморщился. Голова болела и после вчерашнего, и после позавчерашнего. Красовский пока так и не вернулся в свою квартиру, то ли опасаясь застать там Анечку, то ли боясь окончательно поверить в то, что её больше не будет.
Второй вечер подряд он выставлял на стол бутылку водки, и второй вечер начинал с одного и того же:
- Ты ни при чем, я понимаю. Моя идея была, сам и получил по башке в результате. Но одного я тебе никогда в жизни не прощу: зачем ты начал балаган этот дешевый устраивать? Мол, ах, Аня, ты обо всем с самого начала догадалась! Ах, Аня, какая ты у нас девушка проницательная и юморная!.. Для меня, я знаю. Но зачем? Неужели ты хотел, чтобы я после всего этого с ней...
Андрей молчал: ответить было нечего. Специальный птичий корм с микроэлементами, принесенный Катей, стоял на пыльном, пожелтевшем от времени подоконнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111