Это напомнило Энди тюрьму общего режима — с минимальной изоляцией заключенных.
Автобус въехал прямо в амбар. Пассажиры вылезли и направились к баракам. К главному дому не пошел никто.
— Идем, — сказала Фелисия. — Давай я тебе все покажу.
Энди последовала за ней на краткую экскурсию. На востоке — пять акров сада: яблоки и абрикосы. Ветви подрезаны в форме шляп, и уже появились весенние почки. Еще два акра занимал огород. Фелисия упомянула множество весенних овощей, но было слишком рано говорить, что где посажено. Сзади размещались животные. Курятник тянулся вдоль всего заднего забора, чтобы вонь не долетала до главного дома. Полдюжины лошадей и коров щипали траву вдоль забора. Они держались на безопасном расстоянии от проволоки. Энди заметила электроды. Забор под напряжением.
Они прошли мимо курятника к пруду и деревьям. За деревьями Энди заметила маленькое прямоугольное здание.
— Что это? — спросила она.
— Нам туда нельзя, — сказала Фелисия.
— Почему?
— Мы не готовы. Это специальное место для встреч и церемоний. Туда могут входить только те, кто достиг высочайшего уровня.
— Даже ты не можешь? — спросила Энди.
— Ты думаешь, я на высочайшем уровне? — засмеялась Фелисия. — Вовсе нет, девочка. Передо мной еще долгий путь.
— А сколько всего уровней?
— Ты пройдешь столько уровней, сколько необходимо тебе, чтобы очиститься от человеческого раздражения, неудовлетворенности и тревог. Все это нужно подавить, дабы выйти за пределы человеческого мира.
— Значит, для разных людей все по-разному?
— Да, потому что все мы приходим сюда с различным багажом. Помни, конечная цель — физически изменить свой уровень излучения, чтобы' принимать поток энергии напрямую из источника. У разных людей разные обстоятельства. Некоторые люди женаты. У некоторых дети. Некоторые просто живут прошлым, вспоминая, какими они были в восемнадцать, двадцать или тридцать пять. Привязанность к другим людям или даже своему собственному прошлому не даст тебе развиваться.
— Ты хочешь сказать, мне надо забыть, кто я?
— Именно. Энди вздохнула:
— Это серьезное обязательство.
— Да. И каждый уровень, какого ты достигнешь, принесет дополнительные обязательства.
— Какие обязательства?
— Увидишь.
— А сколько времени это займет?
— Никаких временных рамок нет. Когда будешь готова к следующему шагу, он узнает. И скажет тебе.
— Он?
— Стивен Блечман, конечно.
— О, конечно.
— Пойдем, Кира. Давай я покажу тебе твою комнату.
Они вернулись к простым баракам возле амбара. Все двенадцать зданий были похожи друг на друга. Фелисия отвела ее к последнему домику, самому дальнему. Дверь без замка, но внутри душно, словно в комнате некоторое время никто не жил. Четыре койки вдоль стены. Одежда и прочие предметы первой необходимости разложены на кровати, точно как в хижине на пикнике. Зато есть ванная комната, пусть и ненамного больше шкафа рядом с ней. Мысль о необходимости делить это помещение с еще тремя женщинами нисколько не взволновала Энди.
— С неделю мы поживем вместе, — сказала Фелисия.
— Мы будем жить вдвоем?
— В первый приезд все живут с компаньоном. Моя задача — помочь тебе на первых порах.
— Спасибо.
— Пожалуйста. — Фелисия указала на ванную: — Может, ты бы хотела сполоснуться?
— Да, мне бы стоило принять душ…
— Полотенце в ванной. Чувствуй себя как дома.
Душевая кабина была маленькой, но Энди было все равно. Мытье под горячим душем казалось самым нормальным событием за последние три дня. Энди стояла под ним, пока не кончилась горячая вода, что случилось очень скоро. Меньше двух минут. Видимо, установлен таймер, чтобы удерживать от излишеств.
Энди вышла из кабины и вытерлась. Обернулась к месту прямо над раковиной, где должно было бы висеть зеркало. Ничего.
Она вернулась в комнату, завернувшись в полотенце. Фелисия сидела на кровати. На полотенце рядом с ней были разложены щетка, расческа и ножницы.
— Ты знаешь, что здесь нет зеркала? — спросила Энди.
— У нас их нет.
— Нет зеркал?
— Ну-ка садись сюда.
Энди села на кровать. Фелисия сказала:
— Не важно, как ты видишь себя. — Она начала расчесывать волосы Энди так, как девушка никогда не расчесывала — делая пробор с другой стороны. — Важно то, как он видит тебя. Мы причесываем друг друга так, как нравится ему.
Энди застыла, когда ее новая соседка взялась за ножницы. Хотела запротестовать, но подавила порыв. Она должна подчиниться. Кира подчинилась бы.
— Значит, все женщины, которые сюда приехали, изменили внешность?
— Все женщины и все мужчины.
При этой мысли Энди похолодела. Она смотрела внимательно, и все-таки, возможно, недостаточно внимательно. Вполне вероятно, что она уже видела Бет Уитли и не узнала ее. А еще та могла оказаться одним из недоступных членов высшего уровня.
Защелкали ножницы, и длинные пряди мокрых волос начали падать на пол.
Гравийная дорожка перед домом Мередит Бордж была пуста, и никто не ответил, когда Гас постучал в дверь. Он решил не звонить заранее, боясь, что мать Ширли может не захотеть принять его. Уитли казалось, что лучше застать ее врасплох.
Мередит жила в последнем из всего трех домов у гравийной дороги. Подъездная дорожка представляла собой просто две грязные колеи в земле, прорезающие лужайку и заканчивающиеся у крыльца. Гас припарковался возле водопропускной трубы в конце дороги и стал ждать, поглядывая на дом, хорошо видимый за редким рядом сосен. Прошел час, но на дороге так и не появилось ни одной машины. Дождь начинался и прекращался раз десять. Наконец на дорожку заехал пикап, на котором, судя по внешнему виду, ездили уже лет двадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116