ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Андрей из Архангельска
«Неизвестная земля»: «Молодая Гвардия»; 1966
Неизвестная земля
Сборник научно-фантастических повестей
«Неизвестная земля»
«1»
— Уж очень все мрачно, Алеша, — со вздохом произносит Василий Васильевич Русин, дочитав последнюю страницу научно-фантастической повести сына, опубликованной в журнале «Мир приключений».
— Но в рукописи тебе это не казалось?
— В рукописи это не звучало так страшно… Ведь не что-нибудь — целая планета превращается у тебя в космическую пыль. И не просто планета, а обитаемая, населенная разумными существами… Право же, это ужасно!
Он не смотрит в лицо сына — знает, какое оно, ждет его возражений. Алексей молчит — обиделся, значит… Надо бы утешить, подбодрить его чем-то, а он снова:
— Сам не пойму, откуда у меня теперь это чувство страха… Может быть, иллюстрации так повлияли? Художник не поскупился на мрачные тона… Ты, однако, не сердись на меня, Алеша. На обсуждении тебе, наверно, еще и не то скажут. Я ведь и раньше тебе говорил, что в повести твоей много спорного…
— А что у меня спорного? — произносит, наконец, Алексей. — Существование Фаэтона? А есть разве какое-нибудь иное объяснение происхождению пояса астероидов между орбитами Марса и Юпитера? Академик Шмидт считал его, правда, «недоделанной планетой», но почему же тогда астероиды имеют осколочную форму? У него нет на это ответа. А осколочная форма явное свидетельство взрывного их происхождения.
Все это известно и Василию Васильевичу. Существование планеты меж орбитами Марса и Юпитера допускают ведь академики Заварицкий и Фесенков. Не возражает против этого и такой известный астроном, как Воронцов-Вельяминов, да и другие ученые. Может быть, они и правы, но что же тогда погубило эту планету? Почему она развалилась?..
Этот вопрос Василий Васильевич задает сыну вслух.
— А знаешь, почему? — отвечает Алексей. — Да по той причине, что все имели в виду мертвую, необитаемую планету. С нею действительно ничего не могло случиться…
— А с обитаемой? Населенной разумными существами?
— Могло случиться именно то, что описано в моей повести.
Василий Васильевич молчит, хотя доводы сына его не убеждают. Но спорить ему не хочется.
— А я знаю, почему повесть моя не понравилась тебе сегодня, — задумчиво, будто рассуждая вслух, произносит вдруг Алексей. — У тебя, наверно, какие-то неприятности на работе…
— У меня лично — никаких.
— Не обязательно у тебя лично. Но случилось ведь что-то?
— Да, пожалуй… — помолчав, соглашается Василий Васильевич.
— Что же?
Василий Васильевич отвечает не сразу. Задумчиво ходит по комнате, вздыхает.
— Если это секрет… — прерывает его молчание Алексей.
— Нет, нет, никакого секрета! Просто не знаю, как тебе все это объяснить… А случилось вот что: у одного нашего профессора пропал портфель с научными материалами…
— А ты-то тут при чем?
— Да разве в том только дело, при чем я тут или ни при чем? Просто я знаю, сколько труда было вложено в его работу. Он ведь не один день провел в моей библиотеке. Приходилось даже уступать ему иногда свой кабинет, и он сидел в нем до поздней ночи, заваленный книгами, написанными чуть ли не на всех европейских языках.
— Что же он — полиглот?
— Знает английский, французский и немецкий, а с их помощью нетрудно разобраться и в остальных. Его интересует ведь главным образом математический аппарат, а он универсален. Не случайно один из наших физиков назвал язык математики «божественной латынью современной теоретической физики». Кстати, это он же назвал книгу Уилера «Гравитация, нейтрино и вселенная» почти религиозным гимном нейтрино.
— А профессор, потерявший портфель с научными материалами, работает, значит, в области этого таинственного нейтрино?
— Ты угадал. Он не сомневается, что природа создала нейтрино с какими-то очень глубокими, но пока не очень ясными для нас целями.
— Но ведь исследования этого профессора не секретные, наверно, раз он работал в твоем кабинете?
— Официально его работы называются: «Нейтринным аспектом слабых взаимодействий» и «Возможным макроскопическим проявлением слабых взаимодействий».
— Насколько я себе представляю, это пока сугубо теоретические работы. Чего же вы переполошились тогда?
Василий Васильевич снова вздыхает.
— Дело, видишь ли, в том, что портфель свой он не потерял, а скорее всего его украли… Во всяком случае, я лично в этом почти уверен.
— А профессор?
— Напротив, всячески старается меня уверить, что портфель потерян.
— А по-моему, ты все это просто выдумываешь, — после довольно продолжительного молчания заключает Алексей.
Василий Васильевич, не сказав ему на это ни слова, уходит в свой кабинет. Лишь перед ужином снова заходит к сыну.
— Когда будет обсуждение твоей повести? — спрашивает он Алексея.
— Завтра.
— И ты уверен?..
— Ни в чем я теперь не уверен. А вселил в меня эту неуверенность ты. Наверно, и в самом деле банальна придуманная мною катастрофа Фаэтона… Но отчего же еще может погибнуть целая планета, жизнь на которой достигла высокого совершенства?
Василий Васильевич, не отвечая, садится рядом с ним на диван.
— Что же ты молчишь, папа? Ты ведь зашел ко мне не затем только, чтобы спросить, когда будет обсуждение моей повести? Тебе это и без того было известно…
— Я вспомнил слова Леонида Александровича, произнесенные им сегодня. Они, пожалуй, могут тебе пригодиться.
— А кто такой этот Леонид Александрович? Тот самый профессор?..
— Да, тот самый. И знаешь, что он сказал? Он сказал, что в наше время, как никогда, велика ответственность за научный эксперимент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики