Он поворачивается ко мне и спрашивает:
– С кем?
Что-то в его голосе убеждает меня: он понимает, о ком я говорю.
– Ты знаешь, с Лил Бит.
– Ох, – морщится он, – ну я же встретил тебя.
Этот ответ, конечно, не удовлетворяет меня, по крайней мере не до конца удовлетворяет, и я продолжаю:
– Вроде бы в сентябре Лил Бит всегда бывает у принцессы Урсулы…
– Я не помню, – пожимает плечами он. – Они хорошие подруги. Они знакомы с тех пор, как Лил Бит училась в колледже в Швейцарии.
– Колледж в Швейцарии. Чудесное словосочетание! – бросаю я желчно.
Он удивляется:
– А что в этом такого?
Чтобы не уводить разговор от главной темы, я спрашиваю:
– А ты ездил с ней? В Порто-Эрколе, к тетке, каждый сентябрь?
– Ты же знаешь, что да.
– Это, наверное, всех устраивало, – подхватываю я. – Все прекрасно ладят, все – лучшие друзья.
– Это было неплохо, – подтверждает Хьюберт.
– Я не виновата, что Урсула меня ненавидит.
– Это не так. Просто она думает, что ты недостаточно хорошо обо мне заботишься.
Я решаю не уточнять, что стоит за этими словами, демонстративно зеваю и заявляю:
– Лил Бит Парсонс жилось легче всех, кого я знаю.
– Ей не так уж легко жилось, – возражает Хьюберт, – ее парень ее избивал.
– Ох, какое страшное несчастье! Ее парень ее избивал. У нее было несколько синяков. Если тот парень был таким чудовищем, почему она его не бросила?
– Просто она не такая, понятно?
– Ее папочка был богат, и когда ей было семнадцать, она начала карьеру модели, а в девятнадцать получила свою первую роль. Трудная жизнь.
– Если она не выросла в коммуне, это еще не значит, что она не имеет представления о трудных временах.
– То самое и значит, – не уступаю я, – ты понял?
– Нет, – говорит он, – я не понял. И я не понимаю тебя.
Остаток пути мы проезжаем молча.
На вилле принцесса Урсула приветствует нас у бассейна; на ней купальник и саронг, обмотанный вокруг талии (ей пятьдесят пять, но она все еще думает, что у нее превосходная фигура, и не упускает случая ее продемонстрировать). Слегка поигрывая одновременно французским и английским акцентом, она небрежно замечает, что дорогая Лил Бит на самом деле в Порто-Эрколе – проводит две недели на собственной вилле, и что она – ха-ха! – приедет на ленч, и разве это не «прекрасный сюрприз»?
Хьюберт смотрит на меня, но мне каким-то чудом удается скрыть свои чувства (так скрывает их пленник во вражеском лагере), и он берет меня за руку, говоря:
– Это здорово. Мы с Сесилией только что говорили о том, будет здесь Лил Бит или нет. Сесилия сказала, что будет.
Тетя Урсула смотрит на меня так, словно видит первый раз в жизни, и заявляет:
– Что ж, возможно, Сесилия потенциальный медиум. У нее могут быть скрытые таланты, о существовании которых мы даже не подозревали.
Это замечание просто невероятно язвительное, но сделано оно в такой форме, что Хьюберту этого никогда не понять, поэтому я решаю не отвечать.
Я высокомерно и неприязненно улыбаюсь тете Урсуле, и она произносит:
– Надеюсь, ты ничего не имеешь против Лил Бит. Вы подруги?
– Я ее никогда не видела, – отвечаю я, – вообще-то Хьюберт никогда о ней не упоминает.
– Ты ее полюбишь, – говорит тетя Урсула. И в этот самый момент выходит сэр Эрни Манчнот, в плавках, выпятив вперед грудь, которая, я должна признать, выглядит просто замечательно для его шестидесяти лет. Он обнимает Хьюберта, затем меня. Я громко хихикаю, когда приходит моя очередь, и поглядываю на тетю Урсулу, которая определенно следит за нами без всякого удовольствия.
Я говорю:
– Ох, дядя Эрни, так здорово видеть вас снова. Бог мой, какой вы молодец!
И он отвечает:
– А как поживает моя любимая племянница? Я всегда говорил Хьюберту, что если бы он не женился на тебе, это сделал бы я.
Он обнимает меня, и мы направляемся к внутреннему дворику, куда три миниатюрные итальянки в белой униформе должны подать ленч.
– Эй, – говорит дядя Эрни, – я и теперь проплываю по пять миль в день. Физические упражнения. Это ключ к жизни. Я все твержу об этом своим детям, но они не слушают.
Принцесса Урсула строит гримасы и трясет головой. Она просто не может удержаться от напоминания о том, что на ленч приедет Лил Бит.
– Лил Бит? Что ж… ладно, – кивает дядя Эрни. – Вот девочка, которой не помешало бы немножко рассудительности. Я все твержу ей, что она должна перестать маяться и заняться своей жизнью, но думаю, у нее все в голове перемешалось после того, как Хьюберт перестал с ней встречаться.
Принцесса Урсула неодобрительно смотрит на него и замечает:
– Лил Бит – просто чудо. Она не такая, как все прочие. – Эти слова адресованы явно мне. – Я всегда говорила, что она из ангелов Божьих.
В этот самый момент на подъездной дорожке останавливается машина, и мы все смотрим на то, как оттуда появляется сам «ангел Божий», а потом ее двое незаконнорожденных детей, няня, детская коляска и куча пеленок. На Лил Бит – обратите внимание – индийское сари. Она держит одного ребенка на руках, а другого ведет за собой. С этой картинки материнского счастья она улыбается нам и игриво машет рукой.
– Вы только взгляните на нее! – восклицает тетя Урсула. – Я всегда говорила, что Лил Бит – самая изящная женщина из всех, кого я знаю.
– Посмотрите-ка на Кирби, – обращается Лил Бит вроде бы ко всем, но преимущественно, я думаю, к Хьюберту. У нее тихий, нежный голос, почти шепот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94