просто досадное недоразумение.
Лис продолжал в том же духе всю дорогу до его дома, где он настоял, чтобы я осталась с ним до шести утра слушать невразумительную ковбойскую музыку. И разговаривать о ней. В результате всего этого я поняла, что мне необходимо заснуть. И еще я поняла, что единственный способ заставить Лиса замолчать – это дать ему транквилизатор.
Ну да, мне неловко признаться, но я действительно пыталась добавить санакс в бокал Лиса. К несчастью, все это окончилось тем, что я вырубилась сама.
Когда на следующий день, около полудня, я открыла глаза, на кровати лежала записка:
«Дорогуша, Шекспир отдыхает, я влюблен. Все еще не приду в себя от последних часов. Люблю, Лис.
P.S. Я не дотрагивался до тебя».

Все-таки англичане… они такие милые!

СВОБОДНЫЙ СЕКС? ВРЯД ЛИ

Следующие несколько дней я ходила на ленчи, обеды и бывала в ночных клубах. Для Лондона характерно, что даже те люди, которые говорят, будто у них есть работа, все равно, на мой взгляд, ничего не делают. То есть просто не имеют возможности делать, раз уж у них ленч начинается в полдень и продолжается до четырех часов. При этом он обычно включает несколько коктейлей и пару бутылок вина.
Вскоре наша подруга Миранда проникла в квартиру Лиса и действительно выкрала все электрические лампочки. Поэтому когда мне понадобилось одеться для вечера, пришлось делать это на ощупь.
А потом отключили горячую воду.
В какой-то момент я вспомнила, что вообще-то собиралась работать или что-то в этом роде, и позвонила своей подруге Клер.
Клер – дизайнер по интерьеру вот уже пять лет, с тех пор как ее второй муж смылся с ее лучшей подругой. Клер единственная действительно одинокая женщина из всех, кого я знаю в Лондоне. Вот уже три года, как у нее нет постоянного партнера. И это позволяет мне отвести ей в книге почетное место среди горожанок Нью-Йорка. Но в отличие от большинства жительниц Нью-Йорка Клер уже два раза была замужем. А ведь ей только тридцать семь. На что здесь в самом деле жаловаться?
«Как мне это объяснить? – пожимает плечами она. – Вот уже больше года у меня не было секса с кем-нибудь новым. Только старые приятели. Все знают, что это не считается».
Мы условились встретиться в «Сохо-Хаусе», одном из частных клубов, куда люди ходят вместо ресторанов и баров.
Я оглядывала группки мужчин и женщин, всем им было лет под тридцать и под сорок, все они, казалось, были одеты во что-то черное или серое разнообразных оттенков, и от этого у меня создалось впечатление, что всех их выдернули из корзины с грязным бельем. Очень скоро я поняла, что на мне надето не совсем то, что нужно, – пиджак от Дольче и Габбаны с меховым воротником клюквенного цвета. Все пили и смеялись, но не похоже было, что кто-то пытается кого-то подцепить.
– Боже, – сказала я, – я чувствую себя отчаянно одинокой женщиной.
Клер с испугом посмотрела по сторонам.
– Ты это брось. Никогда так не говори. Женщины в Лондоне не отчаиваются. Здесь люди не понимают подобных вещей. Они думают, что мы знаем, чего хотим. У нас нет мужчин, поскольку мы этого не хотим.
– А мы не хотим? – поинтересовалась я.
– Нет. – Она критически осмотрела мой костюм. – И сними это, – велела она, – иначе все подумают, что ты – проститутка. Только проститутки носят фирменную одежду. Да еще с мехом.
Ладненько.
– Коктейль? – спросила я.
– А как же! – ответила Клер. – Да, кстати, я решила сделаться домохозяйкой. Только без детей и мужа. Я тебе не рассказывала о совершенно невероятной щетке для паркета, которую я только что купила? Секонд-хэнд, но просто чудо. Я не думаю, что такие щетки теперь есть в продаже.
В баре мы столкнулись с Хэмишем и Джайлзом, двумя образчиками ноттинг-хиллской журналистской братии из числа знакомцев Клер. У Хэмиша лицо было невинное, как у младенца, и отражало сильнейшие переживания по поводу его интимной жизни: он как раз пытался решить, стоит ли ему жениться на своей подружке.
Между тем Джайлз сказал, что ему, пожалуй, придется распрощаться со свободным сексом, поскольку он то и дело сталкивается с женщинами, с которыми когда-то переспал, и его жизнь все более усложняется.
Ага. Свободный секс. Похоже, мы куда-то движемся.
Или мне так показалось.
– Что плохо в свободном сексе, так это кошки, – признался Джайлз. – У всех одиноких женщин обязательно есть кошки.
– Давайте поговорим о моей девушке, – предложил Хэмиш, – я не знаю, что делать. Она грозится, что уйдет…
– Кошки крайне приставучие твари, – продолжал между тем Джайлз. Очевидно, он уже много раз слышал про подружку Хэмиша. – Однажды мне хотелось встретиться с женщиной… А Хэмиш сказал: «Джайлз, не смеши людей. У нее есть кошка». Дело не в кошках, а в том, как они про них говорят: «О-о-о, взгляните-ка на малыша Пу-Пу!» Это отвратительно.
Джайлз глотнул водки.
– Я никогда не был женат. Предпочитаю иметь подружку. Здесь, в Лондоне, мы не назначаем свиданий. Мы просто вместе куда-нибудь ходим. И в Лондоне поцелуйчик становится прологом ко всему остальному. Если уж вы начали целоваться – значит, вас повело. В Нью-Йорке – там не так.
Я согласилась с этим и рассказала, что в Нью-Йорке завсегда можно поцеловать кого-нибудь, а потом бросить: «Пока, увидимся!» – и никогда больше не встретиться. А если даже вы и встретитесь, хорошим тоном считается притвориться, что ничего никогда и не было. Это правило действует и в том случае, если вы пойдете дальше «поцелуйчиков» и получите «все остальное».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94