– Два обычный, – сказал Салли бармену. – Записай на мой счет.– У тебя есть здесь счет, Салли?– На самом деле нет. Отдавай деньги вечером. Где мне их носи? – Он показал на свой наряд из латекса. И правда, где?Бармен уже ставил перед нами два одинаковых бокала. Серебристый соленый ободок приятно оттенял бледно-аквамариновую жидкость.– Что это еще за цвет? – подозрительно спросила я, вспомнив жидкость для полоскания рта.– Голубой кюрасо, – гордо сообщил бармен. – Пополам с тройным мартини. Коктейль «голубая Маргарита».– Изумительно! – Салли был в восторге. – Это мой напитка года.– С тех пор как какой-то козел притащил на вечеринку мятный ликер и соорудил что-то похожее на зубную пасту со сметаной, я перешла на виски с лимоном. – Я подняла бокал и осторожно попробовала жидкость. – Боже, вкусно-то как!Немедленно переметнувшись в новую веру, я присосалась к соломинке.– Расскажи, как дела, – пробулькал в бокал Салли.– Хорошо, наверное. Скоро выставка, я уже почти все подготовила. Да нет, не. почти, а все. Сейчас просто подкручиваю гайки.– И где ты сейчас выставляй?– Галерея «Уэллингтон».– Но это же здорово!– Знаю, – уныло согласилась я. – Может, конечно, я с жиру бешусь, но беда в том… Салли, ты помнишь Ли Джексон – она вела у нас скульптуру? Я знаю, ты только на первом курсе у нее занимался…– Как не помнить такую женщину? – вскричал истинный южанин Салли, на миг забыв о своей ориентации.– Она как-то сказала, что у скульптора, работающего на заказ, есть два пути, если не клеится работа: либо соорудить нечто огромное и выкрасить в красный цвет, либо наделать побольше и загромоздить ими весь зал.– Значит, ты красить красным?– Нет, я пошла вторым путем. И вот я смотрю на свои пятнадцать подвесных скульптур и просто не понимаю, нравятся они мне или нет. Скопом мои мобили смотрятся потрясающе. Но, знаешь, что угодно будет смотреться классно, если помножено на пятнадцать и свисает с потолка: аквариумы с золотыми рыбками, тавровые балки, даже вот такие бокалы с коктейлем… Эй, ты чего вылупился?Сквозь прорези маски казалось, что глаза у Салли вот-вот выкатятся из орбит. Он вдруг стал похож на Людовика Железная Маска, страдающего базедовой болезнью. В какой-то части мозга, не занятой горестями творческого кризиса, мелькнула мысль: интересно, как Салли умудряется застегивать свою кожаную щель, чтобы его роскошные сицилийские ресницы не застревали в молнии. Все-таки жалко такую красоту выдергивать.– Говоришь, ты мобили строить?– Ну да.– Guarda bene Здесь: «смотри-ка!» (итал.)

, нам надо встречайся и говорить об это. Если я заглянуть к тебе в студия? У тебя там есть такие скульптуры?– Да, но…– Я хорошо помни твои работа. Мне жутко нравиться то, что ты делай, жутко!– Ну, сейчас все по-другому, – быстро проговорила я.Я не отношусь к тем, кто хранит свои юношеские творения. Наоборот, мне нужно двигаться вперед. Причем лучше – как грузовик с цепями на колесах, сокрушающий все старые работы. В художественной школе преподаватель живописи однажды попросил нас принести то, что мы считаем своими лучшими работами, а потом объявил, что мы разожжем во дворе костер из этих картин. Я тогда единственная подпрыгнула от счастья. Иди вперед или умри. Слава богу, есть галерея, куда можно сдавать свои скульптуры. Некоторые хранят работы годами, не в состоянии ни продать их, ни выставить. С таким же успехом могли бы жить в склепе среди разложившихся трупов.Салли пожал плечами и воздел руки. Этот жест я помнила хорошо: «И что с того?»– А зачем тебе на них смотреть? – осторожно спросила я.– Я теперь работай в театре, и у меня неплохо получайся. – Салли не смущали английские запреты на хвастовство. Что ж, отрадно слышать. – Я только начать… вот-вот начать, – поправился он, – работай над постановка «Сон». Я хочу сказай «Сон в летнюю ночь»…– Спасибо, что разъяснил. Я и не думала, что ты имеешь в виду «Сон о Джинни» «Мне снится Джинни» – телевизионный комедийный сериал, начатый в 1964 г.

.– Cosa? Почему? (итал.)

Ну, короче, мы хоти, чтобы все был современно, современно, современно. И у нас есть деньги, большой красивый театр с авансценами, и мы позволяй себе актеров. Я уже давно размышляй, как все это делай поинтереснее, как Питер Брук Знаменитый английский театральный режиссер (Р. 1925).

с его трапециями. И тут появляйся ты и говори, что делай мобили, и эта идея просто взрывайся у меня в голова… Они большие, да? Ты ведь всегда делай крупная вещь.– Довольно большие. Но, Салли, даже если мои мобили тебе понравятся, в театре работать мне сейчас меньше всего хочется. Честно говоря, я собираюсь в отпуск. Куда-нибудь в теплое место, где красивые мальчики и холодная выпивка.– Я ехай с тобой! Я знай такое место. А потом мы ставить спектакль.– О, бога ради…В этот момент поводок Салли изъяли из моей руки.– Он хорошо себя вел? – осведомилась хозяйка. Помада у нее на губах была цвета перезревшего чернослива и липко поблескивала даже в полумраке. Либо дамочка минуту назад ее подправила, либо только что отведала свежей крови юных девственниц.– Плохо! – мстительно ответила я. – Прицепился как репей.Хозяйка резко выдохнула и так сильно дернула Салли за ошейник, что он чуть не упал с табурета.– Я вижу, ты по-прежнему отказываешься подчиняться дисциплине! – заорала она и поволокла его за собой.Она его так и впрямь задушит – сдавленный стон Салли не был притворным.– К ноге!– Я тебе звони! – прохрипел Салли, ковыляя на четвереньках и через шнуровку купальника выставив на обозрение задницу.Я смотрела на Салли и понимала, что он действительно позвонит. У Салли не было моего номера, но его это не остановит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98