Рука со шприцем немного расслабилась.– Хэзел, – сказал он, – это вылитая Фиалка в описании Хьюго. Только она еще амбициознее. Когда речь идет о карьере, Хэзел ведет себя как ракета с тепловой системой наведения. А кроме карьеры, Хэзел ничего не интересует. – Все это он проговорил с невероятной тоской в голосе. – Так что на самом деле толком она обо мне ничего не знает. Но она очень хорошо понимает людей и чувствует, на что они способны. Все потому, что Хэзел всегда стоит в стороне и ни во что не вмешивается. Всегда занимает точку наилучшего обзора. Мне кажется, у нее никогда в жизни даже любовника не было. По-моему, Хэзел контролирует себя в любой компании. Когда мы были в Эдинбурге, я подложил ей в стакан таблетку экстази. Знаю, так поступать некрасиво, но я больше не мог ждать. Я думал, что Хэзел расслабится, но она только еще больше напряглась. Сидела, улыбалась и раскачивалась в такт музыке. Я попытался к ней прикоснуться, а она взяла мою руку и спокойно положила ее назад мне на колени.Этот трогательный рассказ произвел на Хьюго огромное впечатление. Он высунул язык и скорчил такую рожу, будто его вот-вот вывернет. Я оставила его пантомиму без внимания – понятно, что он просто выпендривается: мол, посмотри на меня, мне совсем не страшно! Хьюго не мог устоять перед искушением подурачиться даже перед смертью.– Но Хэзел рассказала тебе про мой визит, Бен. Значит, она беспокоится за тебя, – сказала я предельно нежно и ласково. Для тех, кто меня хорошо знает, это прозвучало бы безнадежно фальшиво; краем глаза я заметила, что Хьюго скрючило еще больше. – Разве нет?В глазах Бена появились слезы, но в голосе зазвучало раздражение:– Хэзел позвонила мне только потому, что, если со мной что-то случится, постановку «Кукольного дома» могут отменить. Неужели ты не понимаешь? Иначе она не стала бы утруждать себя. Нет, конечно, ей бы не хотелось, чтобы я попал в тюрьму. Я еще могу оказаться полезен для нее. Но она знает, что Кристина у нее выйдет прекрасно. Она не желает рисковать такой ролью.– Возможно, ты ее недооцениваешь, – ласково сказала я.– Ты правда так думаешь? – Бен смотрел на меня с тревогой.В следующее мгновение события понеслись вскачь. Распахнулась дверь, которую я оставила открытой, и в квартиру впорхнула перепуганная Фиалка. Осознав, что происходит, она без раздумий бросилась на Бена:– Бен! Нет! Бен на долю секунды отвлекся. Я схватила дорогое стеклянное пресс-папье, стоявшее на столике, – круглое, тяжелое, оно очень удачно легло в руку. Обомлевшая Фиалка замерла перед Хьюго. Бен злобно орал, чтобы она отошла. Я встретилась с Хьюго глазами и чуть заметно дернула головой. Он бросил взгляд на пресс-папье и кивнул.– Фиалка, отойди от Хьюго! И закрой дверь! – орал Бен и махал свободной рукой, точно надеялся отодвинуть Фиалку одной лишь силой воли.Бен сознавал, что угодил в ловушку, – пусть он по-прежнему угрожал Хьюго, но стоит ему сделать укол, и все для него будет кончено. Его лицо застыло в ужасе. Я кивнула Хьюго. Он рывком поднял ноги и опрокинулся назад вместе со стулом. Я резко размахнулась и метнула пресс-папье в голову Бена.Но Бен отшатнулся, уворачиваясь от падающего Хьюго, и стеклянный булыжник лишь чиркнул по его виску. Бен потерял равновесие. Я прыгнула и изо всех сил ударила ему под коленную чашечку. Падая, он наткнулся на стул, попытался ухватиться за него и рухнул прямо на Хьюго. Игла, которую он все время держал в руке, исчезла между их телами.Перепугавшись, что Бен может – пусть и случайно – ввести Хьюго еще одну дозу инсулина, я схватила его за воротник и дернула вверх. Бен резко вскочил и вырвался. Иглы в его руке уже не было. Фиалка вопила леденящим душу голосом. А в дверь уже вламывались двое полицейских.– Сделайте же что-нибудь! – визжала Фиалка, отчаянно размахивая руками над Хьюго. – Он умирает! Умирает!Падая со стула, Хьюго, по всей видимости, ударился головой. Он стонал, но был в сознании. Никто не знал, сделал Бен ему еще один укол или нет. Я не заметила, куда девался чертов шприц. Бен бросился к двери. Я вцепилась сзади в его свитер и дернула на себя. Он по инерции развернулся, и я врезала ему в нос левой. Он попытался достать меня ударом в лицо и почти попал, хоть я и пыталась закрыться рукой. Удар пришелся в скулу, я отшатнулась и едва устояла на ногах. Прижав руки к лицу, Бен затравленно озирался. Выход уже заблокировали полицейские. Один прошел в комнату и склонился над Хьюго. На другом в истерике повисла Фиалка.У меня кружилась голова. Отдышавшись, я увидела, что Бен, прихрамывая, отступает к ванной. У него из носа текла кровь. Я бросилась следом и поскользнулась. Металлические набойки царапнули лакированный пол. Развернувшись, Бен ударил меня здоровой ногой и сморщился от боли. Я пошатнулась, и он отскочил к двери ванной. К этому времени второй полицейский умудрился отшвырнуть Фиалку на диван и рванулся к нам. И тут Бен вскинул руку со шприцем и замахал им, словно белым флагом:– Не прикасайтесь ко мне! Я уже сделал себе один укол! Еще одна доза – и я умру!Мы замерли, точно кто-то нажал на кнопку «пауза». Полицейский посмотрел на меня и пробормотал:– Что за долбаная хрень?Его трясло от адреналина, будто цепного пса, которого вот-вот спустят с поводка. Угроза самоубийства остановила нас лишь на долю секунды, но Бен успел запереться в ванной. Бешено матерясь, полицейский навалился на дверь. Затрещало дерево. С пола донеслись жалобные протесты Хьюго. Услышав скрежет оконной щеколды, я кинулась к окну гостиной и увидела, как Бен, цепляясь за водосточную трубу, выбирается на подоконник:– Он вылез в окно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98