Если бы швейцар не сообщил мне, в какой квартире я остановилась, я бы оказалась в весьма неловком положении. Чаевые следовало дать только за это.Необычно возвращаться не в гостиничный номер, а в чужое жилище. Дело не только в том, что гостиницы безлики, – просто сразу же успокаиваешься, когда видишь свои вещи, раскиданные по всем доступным местам. А в квартире Нэнси Бишоп, как только я клала какую-то вещь, она тут же бесследно растворялась среди скомканных шалей, безделушек, стопок журналов и произведений искусства, любовно расставленных на столиках, диванах, книжных полках и этажерках. Я начала подозревать, что Нэнси вовсе не отправилась в Сан-Диего играть в спектакле, как мне сказали, а мотается со своим товаром по антикварным ярмаркам. Но если она продает меньше, чем покупает, ее квартира скоро лопнет.В квартире все настолько было пропитано жизнью и пристрастиями Нэнси, что подавляло. Кроме того, я привыкла к открытому, продуваемому пространству своей студии, которую никак нельзя назвать уютной. А квартира 4-Д, напротив, нагло претендовала на звание чемпионки по уюту. Последней каплей стали ламбрекены с оборками и семнадцать вышитых подушечек на белой кровати с пологом. У меня закружилась голова, и зрелище распотрошенного чемоданного чрева, содержимое которого валялось на кровати, напоминая сцену из романа Патриции Корнуэлл Английская писательница, автор детективов

, не избавило от головокружения.Внезапно я осознала, что начисто забыла о Ким, несмотря на все свои клятвы. А ведь собиралась сразу по приезде заглянуть в телефонный справочник. Теперь же перспектива встречи выглядела более пугающей, чем в Лондоне. А что если Ким превратилась в настоящую американскую скво, совсем как Натали Вуд Голливудская актриса русского происхождения Наталья Гурдина, прославилась исполнением главной роли в фильме «Вестсайдская история»

в фильме «Искатели», и не захочет меня видеть? Меня охватили сомнения, вызванные неумеренным потреблением «маргариты». Надо срочно поговорить с кем-нибудь, кто мог бы посочувствовать. Почему мне пришло в голову искать сочувствия у Хьюго, я и сама не скажу, но так уж получилось. Я схватила телефон, завалилась на ту часть кровати, которую еще не занял мой тщательно подобранный нью-йоркский осенний гардероб и набрала стратфордский номер.Ответили на пятом гудке заспанным и озадаченным голосом. Хьюго, которого застали врасплох, был настолько необычным явлением, что меня окатила теплая волна нежности.– Привет! – напевно произнесла я. – Это я.– Сэм? Сэм? – Он по-прежнему говорил одурманенным голосом. – А ты знаешь, который час?– Хм, постой-ка. – На стене висели цифровые часы. – Всего-то начало двенадцатого, – объявила я.– Идиотка! Здесь который час?– А, в Англии? Ты что… – Я сделала героическую попытку вспомнить математику. – Ты на пять часов позади, значит, э-э… шесть часов.– Мы на пять часов впереди.– А, ну тогда, значит… ох ты. – Я прочистила горло. – Прости! Я что, разбудила тебя?Хьюго что-то зарычал.– Но ты мне нужен, – заскулила я. – У меня тут шикарная кровать со столбиками, и некого к ним привязать…– Дорогуша, – саркастически сказал Хьюго, – ты охрененно романтична. Тронут до глубины души.Но я-то слышала, что его голос смягчился.– А мужики здесь разгуливают в таких широченных джинсах, – пожаловалась я, – что задницу толком не разглядишь.– Бедняжка! Какое испытание для твоих органов чувств. С кем ты так наклюкалась? Или самостоятельно дошла до такого состояния?– Немного посидела с людьми из галереи. Там есть один парень, который тебе понравится, такой весь тощий и забавный.– Красивый? – заинтересовался Хьюго.– Ничуть.– Отлично, значит ты занималась с ним интеллектуальным сексом. Это меня очень радует.– Да отвали ты, Хьюго. Вокруг тебя-то полным-полно роскошных актрисок…– Прости, дорогуша, повтори еще раз последнее слово?– Э-э… – Я глубоко задумалась и после паузы неуверенно пробормотала: – Актрисок?..– Именно. Так что тебе ничего не грозит. Уж не знаю, с какой стати я предпочитаю тебя целой своре актрис – с твоим-то непомерным самомнением, – но против правды не попрешь.– Как это ми-ило… – сентиментально отозвалась я.– Что еще за пьяные слезы! – рявкнул Хьюго. – А ну марш спать!– А это что еще за грубость, – обиженно пробормотала я. – Сам иди спать.– Ладно, мы оба пойдем спать.– А что, хорошая мысль. Спокойной ночи, Хьюго.– Спокойной ночи, дорогуша моя. Я тебе скоро позвоню.– Как это ми-ило… – Я стремительно куда-то проваливалась.– В четыре утра, по твоему времени, разумеется, – сказал Хьюго и повесил трубку, прежде чем я успела отплатить достойной монетой.Может, оно и к лучшему. На остроумный ответ у меня попросту не осталось сил. Мне их едва хватило, чтобы стянуть одежду, забраться под одеяло и захрапеть как свинья. Глава шестая Дверь галереи была заперта. На всякий случай я толкнула ее посильнее, но услышала лишь скрип дерева, упершегося в металл. Чувствуя себя круглой идиоткой, я попыталась потянуть дверь на себя – вдруг получится. Не получилось. Окна первого этажа были плотно закрыты белыми ставнями. Я отступила на несколько шагов и заглянула в окна второго этажа. За полуопущенными жалюзи царила мертвая неподвижность.Черт! А как хорошо все начиналось. Встала с первыми лучами солнца, распаковала вещи, покрутилась по квартире, начала привыкать к постоянному шуму с улицы: скрип тормозов, шорох автобусных дверей, крики дворников и лязг мусорных контейнеров, какофония гудящих автомобилей и оглушительная музыка, несшаяся из машин – казалось, ее можно увидеть, подобно транспаранту, извивающемуся за рекламным аэропланом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95