Лео смущенно пожал плечами, потом закрыл дверь и принялся запирать замки.– Ага. Насколько могу себе это позволить. Краски мне достаются бесплатно из соседнего магазинчика – они там часто неправильно смешивают цвета, или заказчики вдруг передумывают. А рамы можно подобрать на улице. Поразительно, чего только люди ни выбрасывают на помойку в этом городе. Но хранить все это… В основном, счищаю старые работы, или пишу поверх, или просто отдаю…Голос Лео дрогнул. О, мне было хорошо знакома эта дикая смесь настороженности, болезненной уязвимости и всепоглощающей веры в себя – ею заражены почти все начинающие художники, если им приходится вариться в собственном соку.– Мне нравится, – сказала я, вглядываясь в прислоненную к столу картину.Несмотря на грубую технику, работа смотрелась утонченно – поверхность холста покрывали кристаллики стеклянных осколков, разбивая крупные масляные мазки на отдельные фрагменты. Картина производила такое же впечатление, что и нью-йоркские пожарные лестницы – хрупкая и одновременно массивная красота. Внезапно Лео шагнул к столу и развернул картину.– Эй, я еще не все рассмотрела! – возмутилась я.– Ну и что? Ты же сюда пришла не картинки разглядывать.Лео достал из-за телевизора зеркало и пакет.– Давай перейдем к делу, – продолжал он все тем же неприязненным тоном. – Я продаю тебе товар, ты его покупаешь. Все. А эту хрень, которой пичкают меня в надежде подружиться, оставь при себе. «Какие милые картины» и прочее дерьмо.– Боже, какие мы ершистые, – сердито сказала я. – Хочу и смотрю твои чертовы картины, ясно?Лео вытряхнул на электронные весы горстку кокаина и поднял на меня взгляд. Лицо его перекосилось. Он явно хотел запугать меня, но я нисколько не испугалась. Выдержав его взгляд, я сказала:– Будем дрянь взвешивать или в гляделки играть?Фраза сняла напряжение, хотя настроения не улучшила. Лео что-то буркнул и занялся весами.– Вот, – сказал он, натренированным движением вычерчивая на зеркале две белые полоски.Я наклонилась и аккуратно втянула порошок.– Значит, ты старая подружка Ким? – спросил Лео и выложил порцию для себя.– Да, помню, какой она была десять лет назад.– Все английские девчонки такие тренированные? Ким тоже смогла подтянуться на моей пожарной лестнице.– Это уже в Америке она увлеклась спортом, – ответила я. Бодрящий холодок проник в кровь.– Ага… Видела бы ты ее пару недель назад. Раскачивалась на перекладине, как гимнастка на олимпийских играх.– А я думала, вы давно не встречались.Лео ссыпал остаток кокаина в пакетик бросил на меня быстрый взгляд. Лукавый, многозначительный, и даже сексуальный – для тех, кому нравятся несносные пацаны.– Это она тебе сказала? Не… Ким заглядывает сюда иногда, после работы. В четыре утра, а то и позже. Я все равно ночью не сплю.Я еще раз оглядела комнату и только сейчас заметила, что дверь в комнате только одна. Та, через которую мы вошли. А я-то думала, что обитатели дома живут сообща, и пожарной лестницей пользуются потому, что двери и окна первого этажа постоянно забаррикадированы на случай визита полиции.Лео поймал мой взгляд и цинично улыбнулся.– На кой черт мне это коммунальное дерьмо. У меня свой угол, у них свой, и все. Заведует тут всем парень, что живет на верхнем этаже, – собирает деньги за аренду и услуги. Все равно что твоя роскошная квартирка, только нет швейцара и лифта.Моя нынешняя лондонская студия была первым постоянным жильем – до этого я жила на чемоданах, и, признаться, такая жизнь мне даже нравилась. Чувство неприкаянности, когда просыпаясь, не сразу понимаешь, где находишься, когда не знаешь, где проведешь следующую ночь, накатило на меня ностальгическим облаком. Лео с любопытством смотрел на меня.– В чем дело?– Мне нравится твоя комната.– А хрен, – сказал он уже не так агрессивно, – мне тоже нравится.– Но для работы ведь нужен дневной свет.– Рисую в основном на крыше. Когда хорошая погода. Кайф.– Еще бы.– Ты ведь скульптор? – спросил он уже почти дружески.Я кивнула.– Мастерю большие мобили из металла. Приходи на выставку. Лекс там тоже выставляется.Лео скорчил рожу.– Не сочти за пренебрежение, но я уже побывал на той, что сейчас. Картинки гадкой мачехи. А мне это не по нутру.– Гадкой мачехи?– Это Ким ее так называет. Как же она ее кроет! Послушать Ким, так эта баба – Ева Браун и Круэлла де Виль Злодейка из мультфильма «101 далматинец», пожелавшая иметь шубу из шкурок щенков-далматинцев

в одном лице. – Он бросил пакетик мне. – Два грамма. Как просила. Хочешь еще прямо сейчас? – Не дожидаясь ответа, он снова положил на колени зеркало. – Говорю тебе, если бы пришили эту самую бабу Билдер, я бы первым заподозрил Ким. Даже если в момент убийства она сидела бы передо мной. – Лео высыпал на зеркало немного кокаина. – Итак… Ты старая подруга Ким, да? И знаешь ее как самое себя… – И снова этот хитрый, насмешливый, слегка сексуальный взгляд. – Если кто-то и должен знать, так это ты, Сэм. Это ее рук дело, а? Глава девятнадцатая Лео играл по-крупному. Это все равно, что сказать, О Джей Симпсон Популярный американский футболист и актер, обвиненный в убийстве своей жены и ее любовника

виновен, а Монике Левински требуется срочная химчистка – одна из тех простых бесспорных истин, которые столь ценны в нашей жизни, полной сомнений и неопределенностей.Лео ждал, проглочу ли я наживку. Я не проглотила. Он осклабился:– А я вот все спрашиваю себя об этом. Уж не Ким ли изуродовала выставку? Может, кто-то подбил ее на это, а? Конечно, она вряд ли предполагала, что Кейт убьют… – Голос его посерьезнел. – Ты ведь знаешь, что мы с Кейт какое-то время встречались?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95