может, это Лекс, и у него кончились деньги…Я слушала вполуха и то лишь в надежде, что в словесном потоке вдруг всплывет что-то важное. Невыносимо слышать о столь знакомой мне разрушительной силе, когда случайный поступок одного человека вдруг открывает шлюзы в другом, и наружу вырывается мощный поток пугающий чувств.– …и я стала ему звонить и вешать трубку, обычно у Лекса включен автоответчик, и если ты успеваешь повесить трубку до того, как раздастся щелчок, то автоответчик не фиксирует звонок, но иногда мне хотелось слышать его голос… потом я узнала, что он отправляется в Нью-Йорк, и решила поехать следом. – Ее голос звучал убийственно серьезно. – Я должна была знать, что он делает, что ему нужно. Вдруг я могу помочь… Как только я узнаю, что ему нужно, все будет в порядке, я же знаю, он меня любит, нужно только выяснить, чего ему хочется…Может, словесный поток очищал от гноя открытую сердечную рану, кто знает. Я еще потому старалась не слишком прислушиваться, чтобы печальная история Мел не проникла в меня, не обволокла мои кости и не начала их разъедать, словно концентрированная кислота.Мел внезапно замолчала. Казалось, она ждет ответа. Я лихорадочно соображала, что же она сказала.– Как я узнала, что это была ты? – наугад спросила я.Мел кивнула.– Ну, ты пару раз попалась мне на глаза. Ведь это ты прошла мимо «Клюшек» несколько дней назад? В вязаной шапочке-шлеме? А сегодня в парке у Вашингтон-сквер я видела тебя на ступенях, ты была в своей шинельке, да и шапочка показалась мне знакомой. Я видела ее в магазине, она еще мне приглянулась, но когда я вернулась, шапочка уже исчезла… А еще сегодня в кофейне рядом со мной сидел парень в похожей вязаной шапочке, надвинутой на наушники. И я почему-то вспомнила, что когда мы познакомились, у тебя тоже был плейер. И все встало на свои места…– Ты сказала Лексу?– Нет. Хотела сначала убедиться, что ты – это ты.– Ты собиралась рассказать мне, что он делал все это время.Мел остановилась. Мы стояли в темном узком проулке, с двух сторон нависали здания, словно стремясь закрыть клочок черного неба. Нью-Йорк обладает странным свойством – этот город словно втискивает тебя в одно краткое мгновение. Возможно, именно поэтому меня здесь не покидало чувство, будто я живу между кавычек.Мел маячила в темноте плохо различимым силуэтом, я никак не могла разглядеть ее лица. Но пристальный взгляд словно опалял меня – таким он был жгучим. Опасно говорить ей слишком много. Например, о том, что Лекс встречается с Ким.– Ну… Лекс тусуется там-сям… Одну ночь провел у меня. Ты же караулила у дома, когда мы вернулись, так? Мы еще завалились всей толпой: Лекс, моя подруга Ким, Лео и я… Когда я потом вышла из дома, мне почудилось, что за мной следят, но я решила, что у меня приступ паранойи.– Он ночует у нее? – с подозрением спросила Мел. – И сейчас он в баре. С ней.Я беззаботно отмахнулась:– А несколько дней назад Лекс был в баре со мной. И даже у меня ночевал.– Знаю, – сказал Мел, и что-то в ее голосе мне не понравилось.– Лекс кочует по знакомым, – проговорила я все тем же непринужденным тоном. – Ему негде остановиться.– Теперь негде, после того как убили ту девушку, – тут же сказала Мел. – В Лондоне он мне о ней ничего не говорил. Он даже не сказал, что знаком с ней.Интересно, с какой стати Мел решила, будто Лекс должен сообщать ей о своих планах?– Сейчас все напуганы, – переменила я тему. – Тебе известно, что в галерее произошло еще одно убийство?– Сегодня днем Лекс ходил в полицейский участок, – ответила Мел, не в силах сойти с наезженной колеи. – И твоя подруга тоже там была. Они провели в полиции несколько часов.– Лекс рассказывал копам, что в момент убийства Кейт находился у нее в квартире.– Это не он, – быстро возразила Мел.Я выдержала паузу, а потом спросила, тщательно подбирая слова:– Ты об этом знаешь, потому что не упускала его из виду?Из деликатности я опустила слово «следила». Мел, чего доброго, еще решит, что я ее осуждаю.– Лекс пошел в кино. Один. И… – голос ее смягчился, – …я тоже там была. Но он не знал…– А потом что Лекс сделал?– Купил у торговца гашиш. Затем пропустил пару стаканчиков. Поболтал с официанткой. А потом пошел домой.Все сходилось. Рассказ Мел в точности совпал с рассказом Лекса. Вплоть до деталей, даже подозрительно.– А ты что делала, когда он вернулся домой? Болталась по городу?– Ждала у подъезда, – неохотно призналась Мел.Она отступила в глубокую тень, прижалась к решетке витрины. Сквозь темные занавески проникал едва заметный серый свет. Каждый прут решетки был толщиной с мою руку. Как они тут живут? Все равно что за металлической перегородкой винного магазина где-нибудь в Южном Лондоне, где протягиваешь деньги через решетку, рядом с кассой лежит обрез, а в задней комнате клацает зубами и от скуки бросается на фанерную дверь свирепый доберман.– Я провела там несколько часов, – снова заговорила Мел. – Потом пошла в гостиницу. Но по крайней мере до четырех утра я дежурила у дома. Хотела узнать, когда вернется Кейт, но в конце концов так устала, что не выдержала и ушла.Мел произнесла эти слова почти с вызовом. Я вглядывалась в темноту, жалея, что не могу видеть ее лица. Кейт убили около полуночи. И Мел сейчас обеспечивала алиби Лексу… и себе. В темноте тускло поблескивали белки глаз. Жутковатое зрелище.– Где ты остановилась, Мел? Может, пойдем ко мне? Мы могли бы выпить и поговорить о Лексе.Она энергично замотала головой.– Нет. Я не хочу больше говорить о нем с тобой. Я жалею, что вообще о нем заговорила.– Время от времени полезно выговориться.Вечно одна и та же история: хочу проявить понимание и сочувствие, а получаю щелчок по носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95