Там же была земляника!– Ну и что?– Земляничная поляна, – нетерпеливо сказал Лоренс.– Бог мой… – Сюзанна замерла. – Думаешь, специально? В смысле, что ее убили именно там?– Кто знал о татуировке? – быстро спросила я.Сюзанна обернулась.– Да почти все в галерее. За исключением, может, Кэрол и Стэнли. Кейт хвасталась направо и налево. А Дон наверняка даже видел, потому что… – Она затихла. – Господи, только бы никто из ее знакомых не сообщил об этом в газеты.– Какие там знакомые. О вскрытии ты подумала? – неумолимо спросил Лоренс.– О, боже…– Значит, тебе сказал Дон? – повернулся ко мне Лоренс. – Люди, наверное, вообще много чего тебе рассказывают, да?– Я ведь мать-исповедница, – отшутилась я.– Ну да…– Или же ты просто задаешь правильные вопросы.Я почувствовала себя неуютно. Подняла глаза и наткнулась на колючий взгляд Сюзанны.– А ты много вопросов задаешь…Это было не утверждение; в ее словах сквозил вопрос. Требовавший ответа.– Разве? – пробормотала я, надеясь отвлечь ее внимание.– Да, – отрезала Сюзанна.Я пожала плечами.– Просто пытаюсь разобраться что к чему. А ты бы не стала на моем месте?Теперь пришел ее черед пожимать плечами – и должна признать, у Сюзанны это получилось гораздо выразительнее: давало знать галльское происхождение.– Ладно, – сказала она и отвернулась.Это был знак, что мне пора убираться восвояси, – далеко не дружеский знак. По-видимому, я наступила Сюзанне на мозоль. Что ж, если так, то не мне ее винить за такое поведение. Туфли из змеиной кожи, небось, стоили целое состояние.
– Такое чувство, будто жизнь колошматит меня со всех сторон, – пожаловалась я Лоренсу.Он привел меня в маленькое кафе неподалеку от галереи. Взгромоздясь на высокие табуреты у окна, мы смотрели на причудливо одетых прохожих. Я расправлялась с банановым творожным пудингом – редко ела в своей жизни что-либо вкуснее – и запивала горячим фруктовым пуншем, почти столь же восхитительным, как и пудинг. Лоренс, похоже, не находил в этом заведении ничего выдающегося. В отношении еды нью-йоркцы донельзя избалованы.– У меня тоже, – мрачно согласился Лоренс. Он то и дело снимал очки и принимался тереть глаза. – Несколько дней назад ты сказала очень верные слова. Мы словно на «американских горках». Только чувствую, что мы летим вниз, как Стэнли или кто-нибудь вдруг начинает нести полнейшую чушь. И я уже не знаю, плакать или смеяться.– Вчера, – поправила я. – Я это сказала вчера.– Господи Иисусе. Неужели? А кажется, прошла целая неделя. Телефоны звонят не переставая, Кэрол сходит с ума, пытаясь за всем уследить… а сегодня ей приспичило в Вашингтон умотать…– Ты имел право отлучиться?– Ни под каким видом, – признался он. – Но мне нужна передышка.Лоренс вздохнул. Он нравился мне все больше и больше.– Наверное, думаешь, что напоролась на кучу психов. Насчет Сюзанны не беспокойся. Вполне естественно, что ты задаешь вопросы. Да я на твоем месте уже бы в суд подал за нанесение душевной травмы.Я пожала плечами.– Мне не привыкать к психам.– Заснуть не могу, – скорбно сказал Лоренс. – А теперь еще эта татуировка! Вот и говори после этого о жутких совпадениях! А может и не совпадение? Не могу решить, что лучше. Впрочем, нет, лучше совпадение. Иначе выходит, что убийца – не случайный маньяк, а знакомый… Или пусть лучше знакомый? В смысле, кого бы Кейт предпочла?– Лоренс, если ты будешь продолжать тереть глаза, они вылезут у тебя на затылке, – заметила я.Он обратил на меня мутный взгляд и нехотя опустил руки.– Саднят, не переставая.– Ничего странного. Видел бы ты, какие они воспаленные. Ты похож на немецкую овчарку, страдающую похмельем.Лоренс скривился и надел очки.– Без них я слеп как крот. Хотя знаешь, сейчас даже хорошо ничего не видеть. Все превратилось в большое пушистое облако.– Это все твои антидепрессанты. Загоняют тебя в это самое облако.– Нет, я бы тогда работать не смог. На самом деле, таблетки делают мир отчетливее, но при этом он тебя уже не волнует.– Очень мило.– Да, удобно, – согласился Лоренс, пропуская мимо ушей мой сарказм. – Давай не будем сейчас говорить о галерее, хорошо? – неожиданно предложил он. – Я бы хотел немного отвлечься.– Только обойдемся без «расскажи мне о себе», – попросила я. – Боюсь этой фразы, как чумы.Лоренс улыбнулся. Улыбка вышла у него так себе, но мы двигались в правильном направлении.– Знаю! – воскликнула я. – Ты хотел объяснить мне разницу между «видеться с кем-то» и «встречаться с кем-то».– Да?– Так есть разница или нет?– Есть, конечно, – с готовностью ответил Лоренс. – «Видеться с кем-то» вовсе не означает эксклюзивную любовь до гроба. А вот «встречаться» – это гораздо серьезнее.От изумления я приоткрыла рот.– Можно еще раз и помедленнее?– Ну вы, британцы, даете! – поразился Лоренс. – Совсем ни в чем не разбираетесь?– Похоже, ни в чем.Костлявым пальцем Лоренс надвинул очки на переносицу.Вокруг нас толкались и голосили жители Сохо, над моей головой жужжали обрывки разговоров на таком родном и одновременно чужом языке. Меня охватил один из тех приступов отчужденности, когда люди вокруг говорят на знакомом языке, но мыслят и чувствуют, как пришельцы из параллельной вселенной.– Видеться с кем-то – это не очень серьезно, понятно? – сказал Лоренс таким тоном, будто читал лекцию о скрытой критике общественных нравов в произведениях Джейн Остин. – Скажем, если я знакомлюсь с девушкой, а она с кем-то уже видится, то я все равно могу пригласить ее на свидание. Иными словами, считается, что она свободна.– Но она же с кем-то видится! – озадачилась я. – Ведь ясно же, что она не свободна.– Не-а. Если она с кем-то видится, то она может видеться и с другими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95