Она резко показала пальцем на скамью.
– Я только что видела, как ты с ней целовался вот здесь!
Я собрала всю свою волю и вежливо-суховато произнесла:
– Примите мои извинения, мадам Сале. Вам же, мсье, думаю, следует немедленно объясниться с женой. А потом, если найдете уместным, вы поведаете мне, почему решили выдавать себя за вдовца и столь искусно разыгрывали приступы мигрени.
Я круто повернулась, чтобы уйти, но Дениз воскликнула:
– Подождите! Это правда?
– Да, – сказала я, успев сделать лишь шаг.
– Какая мерзость… – Дениз с отвращением поморщилась. – Мерзавец! Как ты мог?
– Мамочка! Я для нас же старался! Я просто не хотел впутывать тебя!
– Впутывать? – Ткань шарфа наконец-то поползла под ее пальцами. – В твои новые матримониальные соображения? Что ж, я вполне способна понять. Мадемуазель де Ласмар гораздо, о, в десятки раз богаче меня! В таком случае вы тоже простите мою горячность, мадемуазель де Ласмар. – Она направилась ко мне. – Пожмем друг другу руки и, не исключено, что однажды даже подружимся.
Я ощутила ее ладонь в своей и постаралась улыбнуться, чувствуя, что сделать то же самое заставляет себя и жена Сале.
– Вы не откажетесь выступить свидетельницей на моем разводе, мадемуазель де Ласмар?
– Если понадобится. И называйте меня просто… э-э-э… Жюли.
– С удовольствием. А я – Дениз.
– Очень приятно, Дениз. И еще, знаете ли, я не сплетница. Это я говорю на тот случай, если вы измените свое решение.
– Ах, как трогательно! – язвительно встрял Сале. – Ты бы иначе запела, мамочка, когда бы знала, чьим был бы Манор дю Ласмар, не будь у тебя новой подруги!
– Чьим же? – Дениз презрительно обернулась к нему.
– Он стал бы принадлежать фонду «Зеленая трава». А твоя мама, ах, простите, мадам Эрисо является его президентом!
Я вздрогнула, и мне показалось, что даже земля закачалась и заходила подо мной. Я шагнула в сторону, но это дикое ощущение не исчезло, а сделалось только сильнее: словно я начала проваливаться сквозь землю. Я посмотрела вниз. Мои ноги уже увязли по щиколотку и прямо на глазах тонули глубже.
– Что ты хочешь этим сказать? – словно из другого измерения долетел до меня голос Дениз.
– А то, мамочка, что через третьих лиц мы бы спокойно, как все, переводили бы денежки со счета фонда мам… мадам Эрисо на свой.
– Мерзавец! – Дениз отшатнулась. – Мадам Эрисо – не все!
– Ты уверена, мамочка?
– Мерзавец! Мерзавец! – Она подлетела к нему и замолотила по его груди кулаками. – Мерзавец! Ненавижу!
– Мамочка, остынь. – Сале одной рукой перехватил оба ее запястья, заставил нагнуться и другой отшвырнул ее очки и ударил по лицу.
Дениз вскрикнула.
– Сале, как вы смеете! – Я невольно рванулась, и мои ноги мгновенно засосало по колено…
Он ударил ее опять.
– Тише, тише, мамочка. Иначе я сам заявлю на суде, как ты пыталась утопить в болоте нашу дорогую во всех отношениях мадемуазель де Ласмар. – Он с силой дернул Дениз к себе и встал со скамьи. – Исключительно из ревности. Только рядом оказался я и не позволил ревнивой жене убить свою клиентку.
– Сале, прекратите бить жену и нести чушь! – заорала я. – Лучше дайте мне руку, кажется, я действительно тону!
Он посмотрел на меня и поцеловал лоб жены, но сжимал ее запястья уже обеими своими руками.
– До чего же все удачно складывается, а, мамочка? Так что отправляйся-ка ты незаметненько домой, а я немного поспасаю твою новую подружку. И все будет хорошо. Ты меня поняла?
Темная гладь болота с редкими кустиками камыша серебрилась в лунном свете. Голые кроны деревьев черным кружевом украшали черное небо с редкими звездами и белой беспечной луной. Моим ногам было дико холодно в ледяной, не дающей опоры массе, подобравшейся уже намного выше колен.
– Мамочка, я тебя, кажется, спросил. Ты меня поняла?
– Думаю, да, – наконец ответила она, и почти одновременно с ее голосом я услышала позывные своего мобильного.
– Что за черт? – Сале резко обернулся к скамье, на которой я забыла свою сумочку, и, видимо, ослабил хватку.
Дениз вырвалась и побежала ко мне.
– Держитесь, Вики! Я вам помогу!
– Дура! – заорал Сале. – Хочешь тоже сдохнуть?
Но с места не тронулся, а она была уже в полуметре от меня, как вдруг ее нога резко провалилась, и Дениз замахала руками, удерживая равновесие. Я протянула ей свои руки, и мы схватились, правда, мне это стоило погружением почти до пояса, а она утонула по колени. А мой мобильный звонил.
– Ничего, Жюли, выберемся, – бодро сказала Дениз. – У меня телефон в кармане. Я сейчас осторожно его достану и…
– Зачем? – перебил Сале. – Мне понравилось быть вдовцом. – Он сидел на каменной скамье и, нагнувшись, размазывал землю и болотную растительность по своим ботинкам и брюкам. – Ты так удачно появилась, мамочка! Я уже и не знал, что делать. И вдруг ты! Но, главное, что никто не видел, как ты сюда попала!
– Он ненормальный, – тихо сказала я.
– Не обращайте внимания. – Дениз уже извлекла телефон из кармана одной рукой; я держала ее вторую. – Набирать будете вы, я не увижу без очков.
– Девочки, ну что вы тянете? Тонули бы побыстрее, – сказал Сале, и комок грязи метко залепил мобильный, а следующая порция шмякнулась мне в лицо. – Время, девочки!
Тина и грязь полетели в нас, как из пулемета. Мы могли лишь держаться за руки, зажмурив глаза, и стараться поменьше реагировать на удары, потому что каждое наше движение действительно заметно способствовало успеху Сале. Все тело удавом сжимала и жадно втягивала ледяная жижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52