— Пожалуй, вы правы, — согласился Мартин. Расходились за полночь. Марина Марчукова подхватила Наташу под руку.
— Не слабая вышла вечеринка, — хихикнула она. — Здорово ты утерла Мартышке нос.
— Кому? — Наташа сделала вид, что не поняла, о ком идет речь.
— Ну, Мартиновой жене.
— Не понимаю, о чем ты.
— Так уж и не понимаешь! После вашего танго она прям как сдулась. А то ходила этаким павлином, хвостом крутила. Подумаешь, манекенщица! — Марина фыркнула. — Доска доской, ухватиться не за что.
— Ну, это ты зря! По-моему, она очень красивая. Помолчали. Наташе не терпелось поскорее избавиться от нее, но Марина крепко держала ее за локоть.
— А как тебе Майкл Джонс? — спросила вдруг она, испытующе глядя на Наташу.
«Что это, — насторожившись, подумала та, — удар вслепую или…»
— Потрясающий мужчина, — продолжала между тем Марина. — Я от него просто балдею.
— Хорош, не спорю. Но слишком хорошо это знает. На мой вкус, конечно.
Она осторожно подбирала слова, стараясь одновременно, чтобы ответ ее прозвучал как можно небрежнее. Похоже, ей это удалось.
Марина потеряла интерес к этой теме.
— Давай зайдем к нам. Выпьем на сон грядущий, поболтаем. А то ты у нас ни разу не была. Прям как не своя, ей-богу.
— Как-нибудь в другой раз. Поздно уже.
Тут их догнали Иннокентий и Володя.
— Марчуков, хоть ты ее уговори. Приглашаю к нам, а она ; все отказывается. Пойдем, Володя, посидим, отведем душу в своей компании.
— А что? Время детское. — Похоже, Володе эта идея понравилась.
Наташа покачала головой.
— Да ладно тебе ломаться, Наташ, — подал голос Иннокентий. — Все тебя просят. — Он решительно взял ее под руку и только что не потащил за собой.
Наташа резко дернула рукой и высвободилась. Их бесцеремонный напор возмутил ее. Еще больше ее взбесила пассивная позиция Володи.
— Вовик! — взвизгнула Марина. — Будь мужчиной! Подействуй на нее.
— Ну, Вовик, — ядовито процедила Наташа. — Что же ты стоишь? Подействуй на меня как-нибудь.
Он посмотрел на нее исподлобья.
— Не заводитесь, ребята. — Он шагнул и встал между ней и Марчуковыми. — Завтра все-таки на работу. Пойдем, я провожу тебя домой.
Этой ночью Леке-Леке опять явился к ней. Но на этот раз страха не было, лишь невидимая ледяная рука обхватила и стиснула сердце. Неподвижными, широко открытыми глазами всматривалась она в его темный силуэт, и лишь одна мысль билась в мозгу: явь или сон, сон или явь?
— Зачем ты приходишь ко мне? Зачем?
Огромным усилием воли она выпихнула эти слова из схваченного спазмой горла.
— Эгун вошел в меня. — Голос Леке-Леке звучал глухо, как отдаленные раскаты грома. — Мои глаза видят ясно. Придет белая женщина с волосами цвета луны. Джеледе, мать-прародительница. Мое семя взрастет в ее чреве. Родится сын, великий повелитель народа йоруба. Так говорят духи.
— Эта женщина — не я, не я… — Она едва шевелила онемевшими губами.
Оглушительный хохот был ей ответом. В налетевшем вихре фигура Леке-Леке заколебалась, заклубилась и растаяла, только ужасный смех эхом отдавался в ушах.
Едва опомнившись, Наташа схватила с тумбочки карандаш и записала на первом попавшемся листке: «Эгун и Джеледе», два странных слова, два имени, непостижимым образом вошедших вдруг в ее жизнь.
В эту ночь она так и не сомкнула глаз.
Наутро она первым делом отправилась разыскивать Лолу. Та сидела, согнувшись в три погибели, за своим рабочим столом и прилежно корпела над каким-то объемистым переводом.
— Лола, — позвала Наташа, — можно тебя на минуточку? Лола выпрямилась и с хрустом потянулась.
— С удовольствием разомну свои старые кости. Поверишь ли, второй день бьюсь над этой хреновиной и никак не могу врубиться, что это я такое перевожу. Какой-то навороченный распредщит для насосной станции. А ведь есть же, есть умные люди, для которых это настольная книга.
— Я даже знаю некоторых из них, — подхватила Наташа. — Посмотришь на них — простые смертные, а копни поглубже — сплошь зензубели и шерхебели.
— Кончай ругаться!
— И не думала даже. Это какие-то инструменты. Остается только выяснить, какие именно. Но это не к спеху. Взгляни-ка. Это тебе ни о чем не говорит?
Она протянула Лоле бумажку.
— Эгун и Джеледе, — прочла Лола. — Что-то до боли знакомое, но никак не соображу что.
— Ты уверена, что встречала раньше именно эти имена?
— Абсолютно. Но это не имена, а скорее символы. Что-то связанное с культовыми верованиями африканцев. Эх, жаль здесь нет дедушки Ольдерогге. Он бы живо тебе все расписал.
— И чему вас только в университете учили?
— Полегче на поворотах, красавица! Знаешь, сколько в Африке племен? Сотни, и у каждого свои покровители. А зачем это тебе?
— Долгая история. Потом как-нибудь расскажу. Главное, что это не плод моей фантазии.
— Когда я собиралась ехать в Нигерию, то полистала кое-какую литературу. Заходи в обед, вместе пороемся в обоих бумажках. Может, что и всплывет.
Наташа еле-еле дождалась обеденного перерыва. Они перекусили на скорую руку, потом Лола достала наполовину исписанную толстую тетрадь и принялась перелистывать страницы.
— Я поначалу, как приехала, записывала разные интересные вещи. Вздумала набрать материалов для диссертации. А потом бросила, текучка заела, да и лень-матушка тут как тут. Зря, конечно, надо будет продолжить. Вот, слушай. «Пришествие духа смерти. Эгун, дух усопших царей и вождей, приходит на Землю, чтобы помочь людям. Он вселяется в своего сына, Эгунгуна, который одновременно принадлежит и к царству мертвых, и к миру живых. Эгунгун является личностью неприкосновенной, ибо вещает от имени Эгуна. Особый праздник, ритуальные танцы, костюм красного цвета, поскольку йоруба верят, что красный цвет отгоняет злых духов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66