Коул взял из ее руки ключи и отпер дверь, ни на секунду не переставая покрывать поцелуями лицо.
Так преодолели коридор и добрались до спальни.
Уткнувшись носом Лине в шею, Коул вынул заколки из ее высокой прически, и волосы упали тяжелой волной.
– Ммм, как вкусно ты пахнешь.
– «Хэппи», – прошептала она.
– Угу. И я тоже счастлив.
– Да нет, так называются духи: «Хэппи».
– Мне нравится. И это тоже нравится. – Коул взял ее лицо в ладони и провел пальцами по волосам. Заправил прядки за уши. Потом снова прикоснулся губами к уголку рта. – Нравится прикасаться и целовать.
Накрыв губами губы, скользнул рукой по груди, по талии, к пояснице и ниже.
Когда Лина в последний раз спала с мужчиной, на следующий день он обозвал ее жирной, опустившись до обсуждения ее бедер в кругу подвыпивших друзей. Неожиданное воспоминание обдало ледяной волной, и страсть тут же остыла, сменившись паникой. Коул мгновенно почувствовал перемену настроения.
– Все хорошо, – пробормотал он особым, невероятным голосом, который заставлял верить каждому слову. А доверие – могучая сила.
Настоящий талантливый секс должен включать не одни лишь физические ощущения. Ум – участник столь же активный, как и тело. Конечно, Лина не могла считать себя экспертом в области настоящего талантливого секса. Ограниченный опыт довольствовался посредственными или в лучшем случае умеренно хорошими впечатлениями. Количество интимных партнеров можно было без труда сосчитать на пальцах одной руки.
И ни один из этих парней не относился к ней так, как Коул.
– Все хорошо. – Коул поцеловал ее в кончик носа. – Будем действовать медленно. Не хочу спешить. Хочу, чтобы ты успела насладиться каждой секундой, каждым мгновением. А если что-то не понравится, сразу скажи.
Да уж, конечно. Можно подумать, такое возможно. Лина таяла от каждого его прикосновения, от каждого движения. Даже страх не мешал желать большего. И она постаралась рассказать о желании в поцелуях, в жадных прикосновениях губ и языка. Его рот оказался сладким, как любимое банановое пирожное. Небесное наслаждение!
Лина провела ладонью по щеке Коула. Он недавно побрился, и теплая кожа оказалась гладкой, почти нежной. Да, щетина, конечно, придавала мужественный, своеобразно привлекательный вид. Но с точки зрения практических соображений лучше обойтись без колючек.
Лина опустила руку и принялась возиться с пуговицами на рубашке. Тонкое полотно не скрывало тепла возбужденного тела. Наконец пуговицы поддались. Лина сдернула рубашку с плеч доктора и отступила на шаг – подобно художнику, стремящемуся насладиться величием собственного произведения.
Поцелуй при этом пришлось прервать, но право – впечатление стоило минутной разлуки! Больше не было необходимости сражаться с постоянным желанием прикоснуться и ощутить тепло кожи. Ничто не мешало следовать велению сердца. Упругие волоски покрывали мускулистую грудь, спускались по крепкому, отлично натренированному прессу и заманчивой тропинкой уходили вдаль, под ремень джинсов. Нет, Коул не производил впечатления дикого волосатого создания. В каждой черте его внешности ощущалась умеренность. Лина провела пальцем по темному следу и уткнулась в фирменную металлическую пуговицу. Немного наклонилась, лизнула загорелое плечо, потом попробовала на вкус медную монетку соска.
Медленно расстегнула пуговицу и медленно, явственно ощущая ответное движение плоти, опустила «молнию».
Как интересно, как увлекательно целиком и полностью сосредоточиться на красивом мужском теле! Исследовательский азарт заставлял Лину забыть о привычной тревоге: а как воспримет Коул ее собственное тело? Хотелось предстать перед ним всемогущей богиней любви, но в реальной жизни уверенность нередко оказывалась притворной. И сейчас тоже. А нечеловеческая красота возлюбленного лишь углубляла проблему.
Разве могла хоть одна женщина остаться к нему равнодушной? Лина подумала о своих предшественницах – всех тех, кто уже видел его обнаженным и кого видел обнаженными он. Наверняка они выглядели изящнее.
Она немного отступила. Но он снова оказался рядом, словно подталкивая к постели. Ощутив край матраса, Лина остановилась. Коул не сделал решающего движения, а вновь начал целовать, обостряя и усиливая наслаждение. Лина даже не почувствовала, когда он успел расстегнуть и спустить платье: о внезапной наготе напомнил лишь прохладный воздух.
Хорошо, что сегодня она надела любимое белье. Никакого розового горошка. И лифчик, и трусики шелковые, изысканного оттенка мокко. Великолепно. Очко в пользу непогрешимой уверенности в собственных силах. Особенно хорош кружевной лифчик: декольте во всей красе.
Коул явно разделял ее вкус. Созерцал с восхищением и восторгом. Полный желания взгляд возбуждал. Он еще даже не притронулся, а соски от предвкушения превратились в твердые камешки.
Внезапно Коул наклонился, и Лина с некоторым опасением решила, что сейчас он сорвет лифчик зубами. Но, как оказалось, в умной голове родился более изысканный план: Коул с наслаждением провел языком вдоль кружевной линии, отделяющей кожу от шелка. Удовольствие подтолкнуло к рубежу, за которым начинается иное измерение. Выполняя обещание, Коул не спешил. Продвигался медленно, словно опасаясь пропустить хотя бы дюйм живой красоты. И лишь полностью исследовав территорию, предпринял следующий шаг.
Теперь он, разумеется, собирался снять лифчик. Лина постаралась взять себя в руки и не нервничать. Шелк и кружева – не бог весть какая защита, и все же они отделяли ее от полной наготы.
Но Коул снова удивил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86