Когда она откликнулась, Кейт увидела её на ветвях дерева, где она ссорилась с дикими попугаями, а через некоторое время обезьяна вбежала в комнату, что-то напевая на своём обезьяньем языке.— Иди сюда, маленький Хануман Хануман — бог-обезьяна в индуистском пантеоне.

, — сказал принц, поднимая руку. Обезьяна вспрыгнула к нему на постель. — Я слышал об одном короле, — сказал принц, играя с золотым ошейником, — который потратил три лакха Лакх (инд.) — сто тысяч.

на обезьянью свадьбу. Моти, а ты хочешь взять себе жену? Нет, нет, хватит с тебя и золотого ошейника. Мы лучше потратим три лакха на свадьбу мисс Кейт и сахиба Тарвина, когда мы поправимся, а ты, Моти, будешь плясать на свадьбе. — Он говорил на родном языке, но Кейт слишком хорошо поняла, почему он соединил её имя с именем Тарвина.— Не надо, Лальи, не надо!— Ну почему, Кейт? Смотри — даже я уже женат.— Да-да. Но это другое дело. Ради вашей Кейт — не говорите об этом, Лальи.— Очень хорошо, — отвечал махараджа, надув губы. — Что ж, я всего лишь ребёнок, я знаю. Но когда я поправлюсь, я снова стану королём, и тогда никто не посмеет отказаться от моих подарков. Слышите? Это трубят трубы моего отца. От идёт сюда, чтобы повидать меня!И прежде чем Кейт успела встать, мистер Эстес возвестил о приходе махараджи, и комната вдруг уменьшилась в размерах, потому что в ней появилась внушительная фигура махараджи во всем великолепии и блеске. Он только что закончил смотр своей личной гвардии и потому был в полной парадной форме главнокомандующего королевской армии — событие само по себе незаурядное. Махараджа Кунвар с восторгом оглядывал своего августейшего отца — начиная с начищенных до блеска сапог с золотыми шпорами и белоснежных замшевых панталон, военного мундира, сверкавшего золотом, и алмазов ордена «Звезда Индии» и кончая ярко-жёлтым тюрбаном с плюмажем изумрудного цвета. Король снял перчатки и ласково пожал руку Кейт. Заметно было, что после недавней оргии Его Высочество стал вести себя намного цивилизованнее.— Здоров ли ребёнок? — спросил он. — Мне говорили, что у него небольшая лихорадка, — у меня тоже была однажды лихорадка.— Боюсь, сахиб махараджа, что болезнь принца была гораздо серьёзнее, — отвечала Кейт.— Ах, малыш мой, — сказал король, нежно склонившись над сыном и перейдя на родной язык, — вот что бывает с теми, кто слишком много ест.— Нет, отец, я ничего не ел, и я уже совсем здоров.Кейт стояла у изголовья кровати и гладила мальчика по волосам.— Какие войска были сегодня на параде?— Оба эскадрона, мой генерал, — ответил отец, и глаза его засветились гордостью. — Ты настоящий раджпут, мой сын.— А мой эскорт — где он был?— Он прошёл с отрядом Пертаба Сингха. И перед концом битвы они первыми пошли в атаку.— Клянусь Священным Конём, — сказал махараджа Кунвар, — в один прекрасный день в настоящем сражении они тоже пойдут в атаку первыми. Правда, отец? Ты будешь на правом фланге, а я на левом.— Именно так. Но чтобы воевать, принц должен быть здоров и должен многому научиться.— Я знаю, — задумчиво произнёс принц. — Отец, я тут не спал несколько ночей и думал. Разве я ещё маленький? — Он взглянул на Кейт и прошептал ей; — Мне хотелось бы поговорить с отцом. Пусть никто не заходит сюда.Кейт тут же вышла из комнаты, одарив на прощанье мальчика улыбкой, а махараджа сел подле него.— Нет, я не маленький, — сказал принц. — Через пять лет я стану мужчиной, и многие будут повиноваться мне. Но как же я смогу отличить плохое от хорошего, когда мне надо будет отдавать приказания?— Надо много учиться, — произнёс махараджа рассеянно.— Да, я думал об этом по ночам, лёжа в темноте, — сказал принц. — И мне пришло в голову, что всем этим вещам нельзя научиться, если живёшь во дворце. Женщины меня этому не научат. Отец, позволь мне уехать, чтобы выучиться и стать настоящим принцем!
— Но куда же ты желаешь уехать, дражайший мой? Ты ведь знаешь, что все моё королевство — это твой дом, мой возлюбленный сын.— Я знаю, знаю, — ответил мальчик. — И я вернусь домой, но прошу тебя, сделай так, чтобы надо мной не смеялись другие принцы. Во время свадьбы Равут из Буннаула смеялся надо мной, потому что у меня меньше книг, чем у него. А ведь он всего-навсего сын землевладельца, и их род не такой старый и благородный. У него вообще нет предков. А он ездил и на север, и на юг от Раджпутаны: он бывал и в Дели, и в Агре, да-да, и в Абу; он ходит в старший класс королевской школы в Аджмере. Отец, все сыновья королей учатся в этой школе. Они не играют с женщинами, они ездят верхом в мужском обществе. Там, в Аджмере, и воздух, и вода очень хороши. Мне бы так хотелось поехать туда!На лице махарадхи появилась печать тревоги и беспокойства: мальчик был очень дорог ему.— Но с тобой там может приключиться какая-нибудь беда, Лальи. Подумай как следует.— Я уже думал, — ответил принц. — Какая же беда может приключиться со мной там, если я буду находиться под присмотром англичан? Равут из Буннаула говорил мне, что я буду жить в собственных комнатах, у меня будут свои слуги, свои конюшни, как и у других принцев, и что ко мне там будут относиться с уважением и почтением.— Да, — сказал король примиряющим тоном. — Все мы дети солнца, я и ты, мой принц.— Значит, я должен стать таким же учёным, сильным и храбрым, как лучшие люди моего народа. Отец, мне надоело бегать по женским комнатам, слушать, что говорит моя мать, как поют танцовщицы; а они всегда пристают ко мне со своими поцелуями. Пусти меня в Аджмер, отец. В эту королевскую школу. А через год, уже через год — так сказал мне Равут из Буннаула — я смогу сам командовать своей гвардией, как и подобает королю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67