— Он повернулся к Филу. — Ты уверен, что полка была в двух футах от земли?
Фил пожал плечами:
— Плюс-минус дюйм. Чарли кивнул:
— Хорошо. Во мне шесть футов два дюйма. — Ричард осторожно просунул одну руку под шею мертвой женщины, а другую под ее колени. Подняв тело, он подошел к стене. — Посмотрите, до какого места дотрагивается ее ступня. Венджи маленькая. Она не могла бы поцарапаться о предмет, находящийся на полке ниже, чем в трех футах от пола, если ее нес высокий человек. С другой стороны… — Он подошел к Филу. — Какого ты роста? Примерно пять футов десять дюймов?
— Именно так.
— Отлично. Крис Льюис выше тебя на шесть дюймов. Возьми ее и посмотри, где будет ступня.
Фил опасливо принял тело и подошел к стене. Ступня Венджи коснулась нижней отметки. Фил быстро положил тело обратно на стол.
Скотт покачал головой:
— Неубедительно. Ничего сказать невозможно. Он мог наклониться, чтобы держать ее подальше от себя. — Он повернулся к санитару. — Нам понадобится эта одежда как улика. Займитесь ею. Сделайте несколько фотографий пореза, чулка и платья.
Он вернулся с Ричардом к себе в кабинет.
— Ты все еще думаешь о психиатре, да? — спросил он. — Его рост примерно пять футов десять дюймов.
Ричард помедлил и решил ничего не говорить, пока не побеседует с Джимом Беркли и пациенткой, которая заявила о преступной халатности. И сменил тему:
— Как дела у Кэти? — Скотт покачал головой:
— Трудно сказать. Эти бездельники обвиняют в вандализме одного из своих друзей, разбившегося на мотоцикле в прошлом ноябре. Их новая версия состоит в том, что они приняли вину на себя, потому что пожалели его родителей, но теперь священник убедил их ради собственной семьи сказать правду.
Ричард фыркнул:
— Но ведь присяжные не попадутся на эту удочку?
— Они совещаются. Послушай, как бы старательно ты ни подбирал присяжных, всегда найдется добросердечный, который купится на жалостливую историю. Кэти отлично поработала, но дело может повернуться по-всякому. Ладно. До скорого.
Джим Беркли перезвонил Ричарду в половине пятого.
— Насколько я понимаю, ты хотел со мной связаться? — спросил он настороженно.
— Да, — ответил Ричард в тон ему. — Мне очень важно с тобой переговорить. Можешь по дороге домой заглянуть ко мне на работу?
— Могу. — Теперь Джим говорил покорно. — И, кажется, знаю, о чем ты хочешь поговорить.
53
Эдгар Хайли отвернулся от девушки, лежавшей на смотровом столе.
— Можете одеваться.
Она заявила, что ей двадцать лет, но он был уверен, что не больше шестнадцати-семнадцати.
— Я…
— Да, моя милая. Вы, безусловно, беременны. Около пяти недель, полагаю. Я хочу, чтобы вы вернулись сюда завтра утром, и мы прервем беременность.
— Я думала, может, мне надо родить и отдать ребенка на усыновление?
— Вы говорили об этом с родителями?
— Нет. Они ужасно расстроятся.
— Тогда я предлагаю вам отложить материнство, по крайней мере, на несколько лет. Завтра в десять утра.
Он вышел из комнаты, вернулся в кабинет и нашел телефон пациентки, которую выбрал для эксперимента.
— Миссис Энгльгарт, это доктор Хайли. Я хочу начать лечение. Будьте добры, завтра к половине девятого приезжайте в клинику и приготовьтесь остаться на ночь.
54
Пока присяжные совещались, Кэти пошла в кафетерий, расположенный в здании суда. Она выбрала маленький столик в углу и села спиной к залу, чтобы никто не подсел и вообще не заметил ее. Голова теперь кружилась постоянно, утомление и слабость не проходили, но есть не хотелось. Только выпить чашечку чаю. Мама всегда считала, что чашка чая — средство от всех бед. Она вспомнила, как вернулась домой с похорон Джона и услышала озабоченный ласковый голос матери: «Я налью тебе горячего чайку, Кэти».
Ричард. Маме понравился бы Ричард. Ей всегда нравились большие мужчины. «Твой папа был маленьким и тощим, но, правда, же, он казался большим, Кэти?»
Да, таким он и казался.
Мама приедет на Пасху. Ровно через шесть недель. Мама обрадовалась бы, начни она встречаться с Ричардом.
И я этого хочу, размышляла Кэти, попивая чай. И не потому, что на этой неделе мне особенно одиноко. Это что-то большее. Гораздо большее. За эти выходные в клинике она во всем разберется, спокойно.
Она почти час сидела, прихлебывая чай, и вспоминала каждое слово своей заключительной речи. Удалось ли ей убедить присяжных в том, что братья Одендал лгут? Священник. Тут она одержала победу. Он признал, что ни один из мальчиков не являлся усердным прихожанином и никогда не обращался к нему раньше. Возможно ли, что они использовали его только для того, чтобы он поддержал их историю? «Да, — согласился священник. — Это возможно». Очко в ее пользу.
В пять она вернулась в зал суда. Когда она вошла, присяжные сообщили судье, что вердикт вынесен.
Через пять минут старшина присяжных огласил вердикт:
— Роберт Одендал, не виновен по всем пунктам. Джонатан Одендал, не виновен по всем пунктам.
— Невероятно. — Кэти показалось, что она произнесла это вслух. На лице судьи застыли сердитые морщины. Он отпустил присяжных и приказал ответчикам встать.
— Вам очень повезло, — резко бросил он. — Надеюсь, что вам никогда больше так не повезет. А теперь убирайтесь, и, если у вас хватит ума, больше никогда не появляйтесь передо мной.
Кэти встала. Даже если судья и понимал, что вердикт ошибочен, она все равно проиграла дело. Нужно было сделать больше. Она скорее почувствовала, чем увидела победную улыбку, с которой посмотрел на нее адвокат. Она не могла глотать из-за тяжелого твердого кома в горле. Она была на волосок от слез. Двоих преступников после издевательского правосудия выпустят на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83