Кроме того, она была ведьмой, а несмотря на восстановление Шабаша, очень многие жители Эйлианана все еще не доверяли ведьмам.
Поэтому Изабо больше ничего не сказала, откинувшись на спинку своего кресла и крутя на пальце кольцо с лунным камнем, а по всему залу заседаний разгорелись жаркие споры. Столько всего тревожило ее собственное сердце, столько сомнений и дурных предчувствий, столько сожалений и самообвинений, что она не сразу заметила, что ее сестра Изолт тоже сидит молча, сведя над переносицей тонкие рыжие брови. В обычных обстоятельствах в этом не было бы ничего удивительного. Хан'кобаны не были склонны к излишней разговорчивости. Но сейчас шел военный совет. Изолт была Шрамолицей Воительницей, с рождения обучавшейся искусству войны. Сидеть сложа руки, когда планировали военные действия, было очень не похоже на Изолт.
Внезапно она обернулась и посмотрела Изабо прямо в глаза. Ее лицо залила краска, и она, прикусив губу, отвернулась. Изабо долго сидела очень неподвижно, даже не слыша, что творится вокруг нее. Вся ее интуиция твердила ей, что что-то не так и она каким-то образом стала причиной этого.
В тот вечер Изабо снова попыталась поговорить с сестрой, хотя от беспокойства это вышло у нее очень неловко. Изолт, превосходно владевшая собой, улыбнулась ей и коротко обняла ее, что было совершенно ей не свойственно.
— Что ты, конечно же, ничего такого не случилось. По крайней мере, не с нами. Просто я устала от всей этой грызни. С ними всегда одно и то же, с этими лордами. Они только и делают, что сотрясают воздух, но решить ничего не могут. Я не собираюсь с ними спорить. Если они хотят узнать мое мнение, то всегда могут спросить меня о нем.
Хотя ее слова казались искренними, на лице Изолт все же лежала какая-то тень, и Изабо отправилась на поиски Дайда. У него был усталый вид, темные кудри были растрепаны, рубаха на груди расстегнута, но при виде Изабо он улыбнулся и вскочил на ноги.
— Как поживаешь, моя милая Бо?
— Спасибо, неплохо, — ответила она рассеянно, оглядывая караулку, в которой толпились все остальные офицеры Телохранителей Ри, играя в кости или нарды и потягивая виски. Большинство смотрело на нее с дружелюбным любопытством, и она коротко улыбнулась тем, кого знала. — Дайд, мы можем куда-нибудь выйти и поговорить?
— В Риссмадилле-то? Да я знаю сотню таких мест, — со смешком ответил он. — Этот дворец построен как будто специально для всяческих шашней.
Она прикусила губу, но все же позволила ему вывести себя из караулки. Они отправились на зубчатую стену, залитую серебристо-голубым светом Гладриэли, пока еще единственной взошедшей луны. В ее сиянии Изабо ясно видела озадаченное лицо Дайда.
— Как бы мне ни хотелось думать, что ты разыскала меня для того, чтобы прогуляться под луной, я понимаю, что у тебя должны были быть какие-то другие причины, — сказал он. — Что случилось, Бо?
Она глубоко вздохнула, потом начала нерешительно:
— Меня беспокоит Изолт. Она кажется такой… такой холодной, такой.. далекой. Я думаю, что она сердится, но не понимаю, почему… или на кого… — Она беспомощно замолчала.
Он досадливо скривился и отвел глаза. Она метнула на него удивленный взгляд.
— Я бы на твоем месте не стал тревожиться, — сказал он, не глядя на нее. — Хозяин… как-то раз в запале сказал несколько опрометчивых слов, и я думаю, что миледи до сих пор не простила его. Она очень долго отходит, твоя сестра.
Изабо была озадачена.
— Что за опрометчивые слова? — она положила руку ему на локоть. — Что-то обо мне?
— С чего ты взяла? — насмешливо осведомился Дайд.
— Не знаю, — ответила она серьезно. — Мне почему-то так кажется.
Он не знал, что ей ответить. Глядя на то, как Дайд, обычно столь бойкий на язык и сообразительный, осторожно подыскивает слова, Изабо лишь утвердилась в своих подозрениях.
— Так что он сказал? — сердито воскликнула она. — Лахлан вечно думает обо мне самое худшее. Он что-то сказал против меня?
— Он был расстроен, — сказал Дайд. — Это было на «Королевском Олене», после того, как мы узнали, что мальчиков похитили. Мы не знали, жив ли Доннкан вообще, не говоря уж о том, что ты уже спасла его от Маргрит. Ты ведь знаешь, он очень любит сына, и мы едва успели закончить войну с Яркими Солдатами. Мы все устали и вымотались…
— Значит, он действительно что-то сказал! Он обвинил меня, да? И Изолт рассердилась? Они поссорились из-за меня?
— Милая, я не могу тебе рассказать, — растерянно ответил Дайд. — Он мой хозяин. Я не могу повторять то, что он говорит, даже тебе. В особенности тебе.
Изабо была слишком расстроена и рассержена, чтобы заметить в его голосе ласку.
— Вечно он так! — гневно воскликнула она. — Что бы я ни делала, он всегда думает обо мне самое худшее. И почему? Почему? — Она взмахнула изуродованной рукой. — Казалось бы, он должен чувствовать себя виноватым, что меня пытали и искалечили вместо него. Казалось бы, он должен быть ко мне чуть добрее, хотя бы потому, что я сестра его жены, похожая на нее, как две капли воды. Но нет! Он только и делает, что винит меня, называет меня предательницей и шпионкой, обвиняет в убийстве и измене…
Дайд схватил ее за руки.
— Но Бо, ты не понимаешь…
— Вот именно, не понимаю!
— Это все именно из-за этого, как ты не видишь! Это потому, что он винит себя во всем, что случилось с тобой, потому, что ты похожа на Изолт, как ее отражение в зеркале. Он сам сказал это. Если он не будет ненавидеть тебя, что еще ему остается делать?
— Он ненавидит меня… — запинаясь, проговорила она.
Дайд отпустил ее руки и отвернулся.
— Я не должен был ничего говорить, — сказал он сухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113